Читаем онлайн «Серия «Гиперборейская чума» [3 книги]» 13 cтраница

кто в Крыму хозяин! Мы же люди официальные, нам нельзя…

Этого Николай Степанович не вынес. «Тот?» — прошелестел он Коминту, и Коминт пожатием руки подтвердил: тот.

— Ну, если уж вы официальные, — сказал он, подходя сзади к лже-менту поганому и накладывая длань на погон, — то я — сама Матильда Кшесинская.

Все вскочили, но Коминт негромко сказал:

— Не вздумайте стрельбу устраивать, козлы. Услышат.

— Да мы с тобой и вручную… — начал кто-то, но Гусар сбил говорившего с ног и встал ему на плечи.

— Спокойно, господа, — сказал Николай Степанович. — Из ваших разговоров я понял, что пришли мы сюда с одной целью. Заодно хочу вас предупредить, что этот вот субъект отнюдь не лейтенант Сермягин, как он себя называет, а глава службы безопасности УНО-УНСА Константин Иванов, он же Котик Перехват. И в лагере сейчас не пьянка, как вам было солжено, а то, что в их кругах именуют «стрелкой», а в высших — «саммитом». Пьяных там нет, дураков тоже. Боюсь, что все дураки сидят здесь. Константин, потрудитесь осветить обстановку надлежащим образом, — движением руки он развернул голову «безпечнику» так, чтобы тот встретился с ним глазами. Испуг и бессильная злость читались в этих глазах.

И панически-напряженным голосом Константин, подчиняясь чужой воле, начал выкладывать все, как оно есть на самом деле. А на самом деле…

— Нам ведь что нужно? — торопливо говорил Котик. — Нам нужно, чтобы вы там шум устроили, чтобы Дато на Гвоздя и Барона плохо подумал, а те на него, ясно? Чтобы не сговорились они, потому как сговорившиеся они нам не нужны. А так ничего плохого я же вам не хотел…

— Не тронь пушку, — предупредил кого-то Коминт.

— Достаточно? — спросил у Левки Николай Степанович.

— А вам я с какой стати верить буду? — буркнул Левка. — Может, вы тоже.

— Представленных доказательств мало? — поднял бровь Николай Степанович. — Кстати, кто вы, герои?

— Мы — Фронт русского национального освобождения Крыма. А вы кто такие?

— А мы просто разыскиваем ребенка, похищенного цыганами. Девочку держат здесь. Считайте, что мы из частной сыскной конторы.

— Крутая, должно быть, контора, — с уважением проговорил Тигран. — А сейчас этот гётферан правду сказал?

— Все, что мы спросили, он сказал. А если о чем-то забыли — сами виноваты. Впрочем, я тут давно с оптикой лежу. Оптика у меня хитрая. Пока что все сходится.

Про оптику он сказал для отвода глаз. «Оптикой» Николая Степановича был Коминт, весь день незаметно проведший там, на территории бывшего пионерлагеря. С приказом все узнать и ни во что не вмешиваться.

— А катер?

— Дался тебе этот катер… — проворчал Левка.

— Хороший катер. Поэтому интересуюсь.

— На катере тоже охрана, — сказал Котик. — Четверо.

— Котельная, — страшным голосом напомнил Николай Степанович.

— Не знаю. — Котик вдруг содрогнулся мгновенно и скривился набок, как при приступе холецистита. — И знать не хочу. Не мое дело. Сидит там какой-то придурок, не выходит никогда.

— А дети?

— Дети к нам не касаемо. Это у Барона спрашивайте.

— Спросим и у Барона… Значит, сказать тебе больше нечего?

— Нечего, начальник, — обрадовался Котик.

— Ну так прощай, — сказал Николай Степанович, убрал руку с плеча — и тотчас китайский нож влетел провокатору под левую лопатку.

Ополченцы в ужасе отпрянули.

— Ребята! — расцвел Тигран-гранатометчик. — Настоящий командир пришел!

Между числом и словом (Майоренгоф, Рижское взморье, 1923, январь)

Три чайки молча плавали в прозрачном воздухе, описывая странные полузнакомые фигуры. Пляж был невыносимо бел после тихого ночного снегопада, и только две цепочки синеватых следов тянулись рядом, накладываясь и пересекаясь. Люди шли навстречу друг другу, тихие и задумчивые, постояли, обменялись впечатлениями и побрели дальше, каждый по своим несуществующим делам.

Облупившиеся купальни терпеливо настроились ждать лета, заколоченные черным горбылем.

Скучно было в Майоренгофе, скучно и пусто.

Лишь на главной (единственной) улице городка наблюдалось какое-то оживление. Дремали на козлах два извозчика в необъятных собачьих дохах и цилиндрах, шелковых когда-то. Компания совершенно латышских цыган, скромно одетых и разговаривающих хоть и по-своему, но вполголоса, выходила из винного подвальчика. На каждом крылечке сидели кошки, важные, толстые и солидные. Я уже обращал внимание на то, что кошек хозяева-латыши из принципа не кормят, но мышиная охота здесь богатейшая.

Редкие встречные на меня в тщательно скрываемом изумлении и как бы невзначай оглядывались. Все они были белые, голубоватые, зимние, а я — почти черный. При белых выгоревших волосах.

Вход в алюс-бар, как и положено было, запечатали легким заклятием, и я прошел через него, как через краткий порыв встречного ветра. Открывшаяся взору картина меня восхитила.

Войди сюда невзначай посторонний человек, он

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!