Читаем онлайн «Тени Былого» 2 cтраница

Это точно ритуал, вопрос только в том, сколько жертв этот гад успел принести старым богам. Она нашла четыре места, где лежали изрезанные до невозможности детские тела, но это ничего не значит. Возможно, плохо искала, и их больше, пять или шесть. Но не семь! Для последнего, седьмого, ведьмаку нужен его дневник, ведь не только он получит запретную силу, но и книга впитает в себя запретные заклятия, те, что противны и людям, и богам. До бога Марине дела не было, поскольку в него она не верила, но люди – это другое дело, людей надо защищать, это ее работа.

Потому ведьмака найти надо непременно. Найти и уничтожить. И если для этого придется лезть в леса – она отправится туда, что бы ни говорили славные мальчишки, что уже неделю катаются с ней по приказу майора из СМЕРШа. Этот майор, насколько поняла Марина, был знаком с Житомирским, ее начальником, именно он послал в Москву депешу о том, что на освобожденных территориях происходят не очень хорошие события. Причем знаком не шапочно, а изрядно и давно, не просто же так он смог догадаться, что тут не немецкие последыши зверствуют, а кое-что посерьезнее происходит.

Правда, майор этот был не слишком доволен тем, что прибыла сюда она, Марина Крюгер, потому в момент знакомства нахмурился почище задаваки Иваницкого. Понятное дело – он ждал пару боевых ребят, а не кудрявую девицу, пусть даже с погонами лейтенанта и с двумя медалями на груди.

Только вот какая беда – нету ребят. Ну почти нету. Стеклов, последний из довоенного состава отдела, этой зимой погиб, когда вурдалачье гнездо в Марьиной роще чистили, Генка Сизов и Володя Овсянников полугодом ранее под Прохоровкой остались, где не только танки друг друга на прочность испытывали. Ну а Петя Швец так и не вернулся из Ленинграда, в который еще в 1942 был откомандирован. Что с ним случилось, куда он пропал – неизвестно. Житомирский после того, как блокаду сняли, пытался хоть что-то разузнать, но все впустую. В последний раз Швеца видели в начале августа 1943 подо Мгой, далее – неизвестность. Вот только Роза Мейер сказала, что среди живых его нет, ей можно верить, кто-кто, а она знает, что говорит. Да и глаза у нее на мокром месте были. У них вроде с Петькой… А, ладно, чего теперь.

Нет ребят. Увела их война за собой, да обратно не отпустила. Кроме Житомирского в отделе остались только она, Мейер, нелюдимый Алексахин и недавно пришедший Лева Эйлер. Но последний, понятное дело, совсем неумеха, у него даже ножа еще нет. А остальные разрываются на куски, только все равно ничего не успевают, потому что обитатели теней как с ума сошли от количества людской крови и боли, которой наполнен мир последние годы. Кому война, а кому мать родна, как любит говаривать Тит Титыч.

Потому не стала Марина кого-то еще ждать и отправилась в Белоруссию одна, как только ознакомилась с текстом депеши. Тем более что все равно из отдельских кроме нее, Титыча и Аникушки не то что на Сухаревке, но и в Москве никого не было, и в ближайшие дни не предвиделось. А самолет, можно сказать, уже стоял на взлетном поле. Да и велика ли трудность – ведьмака заломать? Вон книгу-то она уже у него отобрала! Мало того – уже отправила ее в Москву с оказией. Она позавчера майору-смершевцу доклад делала о ходе работ, заодно попросила переправить добычу в Отдел, благо как раз самолет в столицу отправлялся. Вот ведьмачий дневник, обернутый бумагой, перевязанный веревками и снабженный тремя печатями, причем не сургучными, а немного другими, и улетел с ним. Ну да, положения работы отдела были немного нарушены, нельзя такие вещи без присмотра оставлять или куда-то отправлять, но так ведь и ситуация внештатная!

Опять же – она не одна. С ней два бравых офицера и один очень сварливый водитель, который, как всегда, чем-то недоволен. Ворчит, ворчит все…

– Поганэ мисцэ, – бубнил в соседней комнате дядя Мирон. – У лиси ночуваты, що пальцямы зэмлю колупаты. Цэ ж хиба хата – дви кимнаты та тры викна?

– А ночью ехать было бы лучше? – чуть иронично осведомился у него Сережа, один из лейтенантов. – Они в темноте, мы на виду, из пулемета нас причесать – одна радость. Бей на свет фар – не ошибешься.

Нет, так-то дядя Мирон прав, место под ночлег они выбрали так себе. Зазевались, забыли, что тут вечереет быстро, да еще и колесо по дороге пробили, пришлось его менять, вот и не успели добраться до темноты в намеченное с утра место, которым являлся поселок с забавным названием Щучин, потому пришлось остановиться вот в этом разрушенном и окруженном со всех сторон лесом хуторе, от которого только два дома да название на карте и остались. Остальное фашисты сожгли, причем, похоже, вместе с жителями. Ощутила Марина тупую боль в сердце при взгляде на одно из пепелищ, и многоголосый стон в ушах на секунду грянул. Она медленно, в пояс, поклонилась тому месту, и прошептала: «Мы помним. Мы отомстим».

– Якщо затыснуть, то не вызволытыся нам, – спокойно возразил ему водитель. – Та то е нашэ дило, чоловичэ, вийна йдэ, на нэйи вбывають. А дивчына? Йий диточок