РуЛиб - онлайн библиотека > Михаль Татьяна > Любовная фантастика > Хозяйственная история графини Ретель
Читаем онлайн «Хозяйственная история графини Ретель»
- 123 . . . последняя (8) »
Глава 1
Верите ли вы в перерождение душ? Говорят, когда тело умирает, душа отправляется в дальнейший путь — выбирает себе очередную жизнь, благодаря которой будет проходить уроки и повышать свои вибрации. Также говорят, если душа отчаянно цепляется за жизнь, то тогда она может переселиться в тело другого человека, который не хотел жить и освободил своё тело, словно сосуд для другой души.* * *
Изабель Ретель-Бор Солёный запах моря… Шелест и шипение волн… Холодная вода и зернистый песок под пальцами. Определённо я нахожусь не в больничной палате. Не забивает дыхание въедливый запах лекарств и сам воздух не привычно удушливый, а свежий и холодный. Холод… Действительно очень холодно. Титаническим усилием воли открываю глаза, моргаю и жмурюсь. В глаза светит яркое солнце, вызывая в глазах резь и слёзы. «Боже… Что со мной произошло?..» — судорогой возникает в голове первая мысль. Отодрав себя от земли, встаю на колени и руки. От этих движений дикая боль взрывает голову. Лихорадочный пульс отбивает, будто набатом невыносимо громкие удары в висках. Усилие, которое понадобилось, чтобы мне поднять голову, похоже на попытку выбраться из ванны с застывшим цементом. Перед глазами всё плывёт, картинка размыта, но я отчётливо понимаю, что нахожусь на песчаном морском берегу. На мне длинное тёмное платье — промокшее, от этого неприятно тяжёлое. Оно затрудняет итак едва дающиеся мне элементарные движения. Очень холодно. Так холодно, что зуб на зуб не попадает. И самое печальное у меня абсолютно нет сил двигаться… Двигаться? — Ноги… Мои ноги… — шепчу не своим голосом. Забываю о всякой боли и двигаю ногой — сначала правой, потом левой. — Боже… Боже… Боже… — говорю, не веря происходящему и слизываю с губ морскую соль. То, что я уже не я, понимаю окончательно. На Земле меня с рождения сопровождал врождённый недуг — я не могла ходить. Вся моя жизнь прошла в инвалидной коляске. А теперь у меня есть второй шанс! Шанс жить полноценной жизнью! Забываю о боли и холоде, роняю больную голову на руки, продолжая стоять на коленях и навзрыд плачу, смешивая горячую влагу своих солёных слёз с морской водой. Не знаю, где я нахожусь — в другом времени или же другом мире, но знаю точно — кто-то там наверху позволил мне прожить жизнь заново. Мне дали второй шанс и я ни за что этот шанс не упущу. Собираю в руки мокрый песок и сжимаю кулаки. Пусть будет другой мир, другое время — но отныне это теперь моя жизнь. Только бы подняться на ноги и понять, почему я в воде. Вдруг, издали слышу встревоженные крики. Сначала мне трудно разобрать слова, но вскоре до меня доносятся обрывки фраз. — …бросилась со скалы!.. — …вон она!.. — …вижу её!.. — Графиня жива! Довольно скоро меня начали окружать незнакомые люди с причитаниями: — Что же вы это, графинюшка? Зачем решили убить-то себя? А мы как же без вас-то? — Грех это. Большой грех. — Да замолчите вы! Не видите что ль, у графини голова вся в крови. Целителя зовите! Да поскорее! — Как только выжила-то? — Видать, не время помирать… — Какое там время, не время? Графиню сам Инмарий* уберёг. Глядите, сколько крови-то, ох, Бог милостивый. Судя по одежде хлопочущих вокруг меня людей — я оказалась в средневековье. Издаю мысленный стон, но тут же одёргиваю себя. Я здорова. Могу ходить. И кажется, я — графиня. * Инмарий — Всевышний Бог (прим. Автора) ** Тинарий — Падший Бог (прим. Автора)Одна из женщин набрасывает на меня шерстяной плед. С удовольствием заворачиваюсь в него и предпринимаю попытку подняться самостоятельно, но головокружение и сильная тошнота не позволяют мне этой роскоши. — Сейчас, графинюшка… Сейчас… Один из мужчин — самый крупный и здоровый как медведь, осторожно поднимает меня на руки и все тут же шустро направляются наверх по узкой тропе. Только сейчас вижу, что находилась я у подножия серо-чёрных острых, грозных и злых скал. «Глупая графиня. Зачем понадобилось себя убивать? Я не умела ходить, но всё равно стремилась жить. У меня не было богатств, и выросла в детском доме, я не знала материнской любви и нежности, но я всё равно любила жизнь. Но как бы там ни было, надеюсь, ты нашла тот покой, к которому стремилась, раз решила свести счёты с жизнью». — Целитель скоро будет. Только держитесь графиня. Ох, горе-то какое… — приговаривает и вздыхает женщина, утирает слезящиеся глаза грязным передником. — Да хватит тебе завывать, Элен, — останавливает её причитания мужчина, что несёт меня на могучих руках. — Не видишь что ль, жива графиня наша. Жива. — Не о том я судачу! Граф наш сгинул в проклятой войне. Дитя графинюшка не выносила. Голод наших деток морит. Тут любая со скалы бросилась бы! — А ну умолкни, дура! — шикает на неё мужчина. А я молчу и слушаю. Молчу больше от того, что жутко болит голова, да тошнит так,
- 123 . . . последняя (8) »