Читаем онлайн «Волк, игрушка, кукловод и марсианский новый год» 2 cтраница

пестроцветного трипслата и декоративные кристаллы, на гранях которых играют приятные лучи полуденного солнышка, проплывают мимо со скоростью кадров зависшей голопроекции.

— Точно не пойдёшь? Марси, ты же обещала. Мы возможности попасть на этот концерт полгода ждали. Может, успеешь? До начала ещё час, — в голосе, слышимом через интерфейс вильюта, звучал укор.

Справедливый. И я бы ни минуты не раздумывала, забила на всё и отправилась с ней, если бы…

— Мирта, прости. Меня тётя заживо съест, увидев, во что я превратила её квартиру. Знаешь же, как она помешана на порядке. А за час я не управлюсь, это во-первых, а во-вторых, тётушку встретить нужно.

— Неделя счастья и новый период каторги, — фыркнула подруга.

— Ну какая «каторга»? — засмеялась я. — Просто опять фанатичная опека. Мне двадцать, а она никак не желает признать, что обещание моим родителям уже не нужно выполнять с таким первозданным рвением. В общем, игрушке сегодня не до игрищ. Завтра увидимся и обязательно куда-нибудь сходим.

— Ловлю на слове, Игривая! — пригрозила Мирта.

Я же выключила связь, соскочила с дорожки на тротуар и стремглав бросилась к дому. Легко взбежав по гравилатору на третий этаж, коснулась датчика. Дверь с тихим шипением втянулась в стену, и я, шагнув к холл, осторожно позвала:

— Тётя?

Прислушалась, ответа на получила.

Фух… Не вернулась. Значит, уборку сделать успею.

Бросив на стойку плащ, я стянула ботинки. Покачавшись на носочках, размяла ступни и, пританцовывая, отправилась в гостиную. С сожалением осмотрев уютное гнёздышко из подушек и одеял, рядом с которым так удобно разместился поднос с контейнерами, вздохнула и начала его разорять.

Я бы утром это сделала, да только допоздна фильм смотрела — в моей комнате голопроектора нет. Ну и проспала, соответственно. Собиралась галопом, на лекции в Медицинский научный центр едва успела. И ведь, как на грех, именно в этот день тётя озадачила своим сообщением: «Сегодня возвращаюсь».

— Марси? Ты дома?

Ласковый, необычайно довольный женский голос настиг меня в процессе утрамбовки в нишу никак не желающего туда помещаться одеяла. Чертыхнувшись, я с силой вдавила материал, одновременно приказывая Микусу закрыть створку. Руки убрать едва успела. Как и развернуться, чтобы броситься навстречу тётушке и оказаться в крепких объятиях.

— Умничка какая, дома такая чистота. Я знала, что ты меня не подведёшь, — оценила она мои усилия.

— Я старалась, тётя Агата, — обнимая родственницу, я могла лишь надеяться, что в шкаф она не заглянет. Хотя бы сегодня.

— А это что? Неужели система уборки сбоит? — неожиданно раздался незнакомый мужской голос.

Я в недоумении отстранилась. В дверях гостиной, рассматривая предательски торчащий из стены кончик одеяла, стоял внешне вполне приятный молодой мужчина. Шатен, кареглазый, в не дешёвом дорожном костюме. Но ладно бы он словами ограничился, так нет же, «хвост» дёрнул, добившись того, что из распахнувшейся створки на пол посыпалось всё, лежащее на полках.

— Марси! Как ты могла? — возмутилась тётушка, но меня, озадаченную появлением незнакомца, куда больше волновало другое.

— Это кто? — тихо спросила.

— А… — тётя, забыв о нотации, развернулась и, «скромно» потупившись, сообщила: — Мой муж. Мирослав Гурьевич Грозовский. Надеюсь, вы подружитесь и поладите.

— Я в этом уверен, — широко, по-доброму улыбнулся мне… дядя.

М-да… Вот так живёшь привычной жизнью, и вдруг она в одночасье меняется, потому что, оказывается, кто-то, до этого упорно отрицающий саму идею замужества, вдруг решил выйти замуж. И забыл тебе об этом сообщить.

— Ну не хотела, — напористо оправдалась тётушка, когда Мирослав ушёл к панели доставки, выгружать багаж, а я наконец высказалась. — Теперь передумала. Имею я на это право или нет?

— Имеешь, конечно. Но не за неделю же, — поразилась я. — К тому же, прости за бестактность, но он, кажется, намного моложе тебя.

— И что? — моя оппонентка, не желая сдавать позиций, упёрла руки в бока, затянутые в плотную бледно-фиолетовую ткань дорожной юбки. — Марси, пойми! Я наконец встретила человека, который рад принять не только меня как женщину, но и как опекуна. Это сейчас такая редкость!

— Он иждивенец?

— Да. Мирослава лишили гражданства. Бедняжка страдал, все от него отвернулись…

— Лишили? — уцепилась я за подозрительный факт. — Он преступник? Как вы вообще познакомились? Где? — приглушила голос до максимума, испуганно оглянувшись на проём.

— Не придумывай! — рассердилась тётя, снимая пиджак и бросая его на спинку дивана. — Никаких преступлений не было! Подумаешь, маленькое досадное недоразумение. А познакомились мы на Ио. Я ведь туда поехала с коммерческим предложением для «Вторсыри» выкупить у них активы. Там с Миром и встретилась, он в отделе сбыта работал.

— Работающий подопечный, это необычно, — уважительно отозвалась я. Обычно иждивенцы предпочитают жить на средства опекуна.