Читаем онлайн «Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец» 3 cтраница

заслуга в том принадлежит автору этих прочувствованных строк.

Дело в том, что солдафон и ретроград Николай, взойдя на престол, сделал весьма нетривиальный выбор главного воспитателя для своего старшего сына – пригласил на эту ответственнейшую должность Жуковского, по своим взглядам либерала и гуманиста, что недвусмысленно заявлено в последней строке.

Александр II в юности. Ф. Крюгер

Василий Андреевич составил обстоятельный документ «План учения», согласно которому воспитание наследника предполагалось разделить на три ступени: «нравственный компас», «начало путешествия» и «учение применительное». Первый этап, длящийся до тринадцатилетнего возраста, должен был развить в мальчике добродетели; второй (до восемнадцати лет) – снабдить всесторонними знаниями; третий – научить, как применять эти знания на практике.

В письме к матери маленького Александра наставник излагал идею, которая вряд ли нашла бы поддержку у Николая: «…Страсть к военному ремеслу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве – казарму». Даже удивительно, что после такого посыла Жуковскому доверили воспитание будущего повелителя военной империи.

Впрочем, Романовы еще с середины восемнадцатого столетия весьма тщательно и разумно готовили наследников престола к предназначенной им высокой миссии, и Александра Николаевича учили очень хорошо.

Историю и словесность ему преподавал сам Жуковский, правоведение – Сперанский. Кроме традиционных французского и немецкого подросток должен был выучить еще и английский, язык главного соперника России, а также польский – как будущий монарх Царства Польского.

Разумеется, через некоторое время император забеспокоился, что воспитание наследника чересчур травоядно, и решительно вмешался в педагогический процесс. «Я заметил, что Александр показывает вообще мало усердия к военным наукам, – сказал отец. – Я буду непреклонен, если замечу в нем нерадивость по этим предметам; он должен быть военный в душе».

Главным воспитателем был назначен генерал П. Ушаков, который успешно выполнил поставленную перед ним задачу привить мальчику любовь к армии. Николай мог быть доволен сыном: тот полюбил «фрунт», мундиры и маневры не меньше, а то и больше, чем мирные науки. В награду («за отличие по службе») царь произвел восемнадцатилетнего юношу в генералы.

Таким образом, в будущем государе неорганично, но весьма удачно для будущего российского самодержца сочетались две очень разные склонности – к «добру» и к «мечу». Обе они Александру пригодятся.

Образование наследника завершилось двумя большими ознакомительными путешествиями.

В 1837 году, сопровождаемый Жуковским, Александр совершил семимесячную поездку по России, добравшись на востоке до Тобольска, а на юге до Крыма. Он посетил почти тридцать губерний (всего их в империи насчитывалось пятьдесят пять).

Гуманистическое воспитание проявилось в том, что цесаревич не отказывался встречаться с политическими ссыльными.

В Вятке он увиделся с Александром Герценом, арестованным и сосланным за участие в университетском кружке. Вот впечатление этого зоркого и умного наблюдателя от беседы с девятнадцатилетним великим князем: «Вид наследника не выражал той узкой строгости, той холодной, беспощадной жестокости, как вид его отца; черты его скорее показывали добродушие и вялость. Ему было около двадцати лет, но он уже начинал толстеть. Несколько слов, которые он сказал мне, были ласковы, без хриплого, отрывистого тона Константина Павловича, без отцовской привычки испугать слушающего до обморока».

Вообще-то можно было написать и что-нибудь более доброе. Именно по ходатайству цесаревича участь Герцена, а также некоторых декабристов была смягчена. Получив от отца известие об этой «милости к несчастным», юный Александр кинулся в объятья Жуковскому. Тот потом называл эту минуту «одною из счастливейших в жизни» – и неудивительно. В этот момент Василий Андреевич должен был понять, что его старания о «нравственном компасе» были не напрасны.

После поездки по родной стране Александр Николаевич должен был посмотреть и на Европу, которую объехал почти всю, не добравшись только до отдаленной Испании, да с политической многозначительностью исключив из маршрута Францию – такова была воля отца, не благоволившего «июльской монархии» Луи-Филиппа.

Свое военное образование наследник завершил уже в зрелом 32-летнем возрасте, когда наведался в самый проблемный регион империи, на Кавказ. Ему хотелось побывать под пулями. Его высочество пощекотал себе нервы – издали понаблюдал за стычкой с горцами. Кавказский наместник Воронцов доложил государю, что «обожаемому нашему наследнику удалось присутствовать хотя в небольшом, но настоящем военном деле». После этого грудь великого князя