Адъютор
Глава 1
Владимир Корн
АДЪЮТОР
Пролог
«Честь – это, прежде всего, долг»
Приписывается Пятиликому
«Мудрец менее всего одинок тогда, когда он находится в одиночестве». Хорошо всем известная мудрость, которая пришла из глубины веков. Еще с тех времен, когда люди были подобны богам, и могли двигать горы силой мысли. Ладно, шучу. Никогда они не были им подобны, и в дальнейшем не станут – слишком мелочны. И силой мысли могут сдвинуть только себя. Например, с уютного кресла перед камином. В котором пляшут веселые языки пламени, а слева от кресла – столик с бутылкой неплохого бренди и единственным бокалом. Ну и к чему мне лишние, если гостей я не жду?
Когда на улице несколько дней идет холодный весенний дождь, который пропитал сыростью все что только можно пропитать, почему бы перед сном не посидеть в кресле? Общаясь с единственным собеседником – бренди? Лениво размышлял о бренности бытия. И ещё о том - насколько все в жизни сложилось замечательно! Причем настолько, что, если в следующее мгновение в мою скромную обитель заглянет старуха с косой, я ей даже обрадуюсь ничуть не меньше, а, возможно, даже больше, чем если бы сюда внезапно заявилась какая-нибудь из моих подружек.
Стук в дверь застал меня в тот самый миг, когда в голове практически полностью сформировалась весьма интересная идея. Ничего нового в ней нет, но самому мне она показалась довольно заманчивой. А что если плюнуть на все, и отправиться на север? Вскоре там должна разразиться война и, полагаю, пополнить ряды гусар мне удастся легко. Прибыть в ставку к маршалу Гийому и сообщить: решительно изъявляю желание стать одним из доблестных воинов короля. Нисколько не сомневаюсь – он непременно пойдет мне навстречу. В кавалергардах меня тоже будут рады видеть. Но их дневные расходы приблизительно равны той сумме, на которую приходится содержаться месяц. Плюсы? Представляю лица моих кредиторов, когда они узнают!
Пожалуй, из плюсов, этот – единственный. Зато минусов хоть отбавляй. Холод, грязь, никогда толком не выспишься, отвратительное питание, и еще месяцами придется обходиться без женского общества. Да, провинциалочки бывают весьма и весьма милы, но их родители почему-то уверены, что столичные нравы рано или поздно приведут весь мир в бездну. Помимо того, придется содержать слугу на то скромное жалование, которое мне положат. А других источников дохода нет, и в ближайшее время не предвидится. Сама война? А что можно иметь против нее? Достойное занятие для настоящих мужчин, когда появляется возможность покрыть себя славой. Украсить грудь множеством красивых орденов, и даже геройски погибнуть, возглавляя атаку, или прикрывая отход. Единственное, она идет не постоянно. Стычки, не говоря уже о сражениях, на любой из них происходят не слишком часто. В остальное же время – те самые минусы, которые и перечислил. К тому же мне понадобится лошадь. Гусар без лошади – что может быть смешнее? И вот ее как раз у меня нет. Когда тебе двадцать пять, ты - достаточно молод. Но уже обладаешь способностью рассуждать здраво. Золотой возраст!
Тогда-то плавное течение моих мыслей, изредка перебиваемое очередным глотком бренди, стук в дверь и перебил.
- Открыто! – не удосужив себя ни малейшим движением, громко сказал я.
Единственным достоинством комнаты был камин. Иначе пришлось бы частенько просить хозяйку дома - усиленно молодящуюся даму лет тридцати пяти, о жаровне с углями. Залечь без нее в холодную постель - было бы пусть и маленьким, но подвигом. Всерьёз подозреваю, мадам Эвансе не прочь согреть ее и собственным телом, но у меня принципы. И один из них гласит: Даниэль, если об этом факте узнают твои знакомые, насмешек не избежать. Не в лицо, конечно же – настолько ума у них хватит. Но они непременно будут за глаза.
Думаю, нет нужды заявлять о том, что Даниэль – это и есть я. Даниэль сарр Клименсе. Дворянин с родословной, тянущейся с тех самых времен, когда люди были подобны богам, и могли передвигать горы силой мысли. Немножко философ, чуточку поэт, в какой-то степени музыкант, и еще человек, который умеет владеть шпагой. Пожалуй, единственное из того, что я умею делать по-настоящему.
Когда скрипнула открываясь дверь, я молил небеса о том, чтобы гостем оказалась не Эмилия. Любая другая – Эстер, Полиан, Валери, Клара… кто-то еще, но только не она. Ведь в этом случае мне придется покинуть чертовски уютное кресло. С другими будет проще: притворюсь больным и ослабшим настолько, что любое неосторожное движение может привести к внезапной кончине. С Эмилией такой ход не сработает. Она обязательно вытащит из кресла. По ее глубокому убеждению, все болезни в мире случаются в связи с тем, что в организме застаивается кровь. Не исключено, что и танцевать с ней придется. Как будто ее визит не закончится танцами в постели, настолько она