Читаем онлайн «Дипломная работа»
- 123 . . . последняя (13) »
Василий Панфилов Дипломная работа
Пролог
– Это решительно невыносимо! – энергически сказала Анна Ивановна, рваными движениями обмахиваясь веером. Полное её лицо, со следами былой привлекательности, преисполнено страдальческим негодованием, а округлые подбородки желейно подрагивают при каждом слове. – Этот… – она поджала куриной гузкой крашеные кармином подвядшие губы, явственно и очень выразительно сдержав крепкое словцо, – анфан террибль, персонаж дурно пахнущего анекдота, стал настоящей занозой! Голядева снова поджала губы и этак повела полными, несколько даже заплывшими плечами, что все присутствующие без лишних слов поняли, что заноза эта торчит в филейной части Российской Империи… пусть даже и метафорически! – Полно, душенька… – нервно прервала её владелица дома, не желая обсуждать человека, ставшего в Российской Империи притчей во языцех и одновременно – персоной нон-грата для людей, блюдущих политическую девственность. Сухое, несколько щучье лицо немолодой хозяйки салона покраснело и пошло белыми пятнами, выдавая решительное нежелание к продолжению разговора. Одна из немногих, она сохранила, некоторым образом, нейтралитет салона, оставшись крохотным островком, на котором могли встречаться люди взглядов, равно охранительских и либеральных. Однако же несносная Анна Ивановна, презрев законы гостеприимства, решительно не унималась, зарабатывая себе политический капитал, а хозяйке салона непреходящую головную боль.– Мальчишка… – выплюнула Голядева, и на краснеющем лице её начали проступать капельки пота сквозь крупные поры, – пащенок помоечный! Ну кто в здравом уме поверит, что этот… этот… Веер закрылся с лёгким стуком, и снова – энергические взмахи, разгоняющие прохладный майский ветерок, залетающий в окна московского особняка. В просторной гостиной… нет, не весь свет Москвы, но люди, некоторым образом влиятельные, и даже причастные… да-с! В чинах, с орденами, при уважении… … и какая-то Голядева! Поджав губы, хозяйка салона пообещала себе никогда больше… … но вечер решительно испорчен. Разговоры стремительным образом политизировались, и гости, хотя и соблюдая некоторым образом разумную осторожность, показывали свою причастность к тому или иному лагерю. А всего-то – несколько случайных слов и одна несдержанная особа! – Дамы, господа! – натужно улыбаясь, хозяйка салона попыталась перехватить инициативу, – А давайте поиграем в фанты! Нехотя, но спорщики вспомнили-таки об этикете, и обсуждение прервалось, но нет-нет, а мелькало на грани слышимости… – … мужицкое государство, Феб Ильич… абсурд! Как есть абсурд! – … но кто-то ведь за ним стоит? Вечер шёл своим чередом, но в веселье собравшихся чувствовалась некоторая натуга. Былые… … пусть даже не приятели, но люди светские, мастерски избегающие лишней политики, на миг сбросили маски, обнажив самое сокровенное, и чувствуя себя потому… … решительно неловко. Неловкость эта, с тонким запахом подгорающего на костре таза с вареньем, пропитывала потихонечку просторную гостиную, окутывая собравшихся сладковатым дымком и принося понимание… … так, как раньше, уже не будет. Былая непринуждённость ушла прошлое, как далёкие дни беззаботного детства, о котором вспоминается хотя и ностальгически, но и с оттенком неловкости. Прошлое не вернуть…
* * *
Едва май перевалил за половину, походным маршем потянулись в Красное Село кавалерийские полки. Горела на солнце начищенная медь, играли трубачи, и обыватели, щурясь, провожали глазами молодцеватых вояк.– Экие молодцы! – крякали деды, а молодки стыдливо опускали глаза, встречаясь с охальными взглядами бравых вояк… … так было раньше. В 1901 году на гвардию часто смотрели иначе, хмуро и неприветливо, а иногда и… … будто через прицел. Сделав привал возле Ульяновки, конная гвардия поселилась вдоль высокого берега Дудергофки, в районе Павловской слободы, поближе к Петербургу. Несколько дней на обустройство, и на Военном поле начались традиционные учения. Тысячи, а иногда и десятки тысяч солдат одновременно, конных и пеших, совершали на поле сложные перестроения под неизменную музыку полковых оркестров. Порой полки сближались, и звуки полковых маршей, смешиваясь, давали ужасную какафонию, никого, впрочем, не смущающую. Бесконечные марши, парады, вытягивающиеся в бесконечную нить шеренги войск, и геометрически правильные построения.
Движения, доведённые до полного автоматизма, с самыми пристальным и пристрастным вниманием к внешней стороне военного дела. Десятилетиями отрабатываются одни и те же перестроения,
- 123 . . . последняя (13) »