Читаем онлайн «Два письма, написанных во Франции осенью 1582 года»

Инна Кублицкая Два письма, написанных во Франции осенью 1582 года

Письмо первое, писанное госпожой К. госпоже де Вильсавен:

Дорогая Софи-Аньез, спешу ответить на твое письмо, поэтому постараюсь быть краткой и свои хозяйственные хлопоты не описывать. Сообщу лишь, что все наши здоровы, а госпожа Ю. скончалась, но ее кончина и похороны заслуживают отдельного письма, а ты просила ответить срочно, поэтому сейчас не буду вдаваться в частности.

Ты спрашивала об истории, случившейся с некими господами Санрошем и Феролем пару лет назад. Мне не пришлось наводить справки, эта история еще у всех на памяти, как будто с той поры прошла всего неделя. Кстати, ты должна помнить господина Санроша, он кузен господина Д., но, впрочем, ты так давно у нас не бывала, а его поместье находится довольно далеко от нас…

Господина Фероля я никогда не видала, и все, что могу сообщить по рассказам других, он считался в округе известным охотником, а ты же знаешь, что Овернь всегда была раем для охотников: в лесах полно дичи, оленей, медведей, в чистейших реках ― рыбы. Ах, тут на днях молодой Ж. читал свои стихи на эту тему… Ну, извини, я обещала не отвлекаться.

Итак, однажды в полдень, кажется, в сентябре, а может, в октябре 1580 года этот самый Фероль, гостивший у Санроша, зашел к хозяину и пригласил поохотиться на оленя. Господин Санрош в тот момент ожидал адвоката, с которыми должен был заниматься неотложными делами, и с сожалением отказался от столь увлекательного предложения. Фероль ушел охотиться один.

Спустя час или два, закончив свои дела, адвокат ушел, и господин Санрош решил прогуляться. Он не отошел от дома и на три арпана, когда встретил Фероля. Платье того было изорвано и покрыто грязью и пятнами, похожими на кровь. Фероль был сильно утомлен и едва дышал, так что Санрош отложил вопросы и ограничился тем, что взял у охотника мушкет и сумку для добычи и отвел его домой, где отдышавшись и выпив коньяку, Фероль рассказал следующее.

Его охота в тот день оказалась неудачной, олени не подпускали его на расстояние выстрела, и он возвращался уже домой, когда услышал жуткое рычание из оврага, склоны которого заросли папоротником. Медленно пятясь, охотник приготовил ружье, но зверь — это был огромных размеров белый волк с горящими красными глазами — выскочил на него так внезапно, что выстрел Фероля не попал в цель. Волк, лишь на мгновение остановившись, прыгнул вновь, норовя вцепиться ему прямо в горло. К счастью, Фероль успел ударить его прикладом в морду…

Ты знаешь мое отношение к этим охотничьим рассказам, дорогая, все охотники отважны как Дегюклен, но…

Волк с воем отскочил, но намерений убить охотника не оставил. Так или иначе, с помощью мушкета, который Фероль превратил в дубину, и тяжелого охотничьего кинжала с широким лезвием, ему каким-то образом удалось противостоять страшному зверю. И в конце концов он сумел отсечь волку лапу, и зверь бежал.

У охотника же уже не было ни сил, ни желания преследовать его, и он поплелся домой, изнемогая от боли и усталости.

Слушая этот рассказ, Санрош то и дело прерывал его восклицаниями. Фероль указал на свою сумку: «Я прихватил с собой трофей — отрубленную лапу зверя, — сказал он. — Ты можешь убедиться в правдивости моего рассказа». Он открыл сумку и вдруг сдавленно вскрикнул. Уж казалось, он и так был бледен, но сейчас он побледнел еще больше. «Ничего не понимаю, — прошептал Фероль. — Ведь это же была волчья лапа!»

Санрош заглянул в сумку и его охватил ужас: в мешке лежала отрубленная кисть человеческой руки! И рука эта без сомнения принадлежала женщине! На мертвых изящных пальцах было несколько колец. И с еще большим ужасом Санрош узнал одно из них, украшенное голубым топазом. Это был любимый перстень его жены.

Санрош немедленно поспешил в комнаты супруги, и слуги сразу на пороге сообщили, что госпожа только что была найдена в саду с тяжким увечьем. Он направился прямо в комнату своей жены, где и обнаружил ее лежащей на кровати в полубессознательном состоянии, истекающую кровью.

Кисть ее руки была отрублена.

Немедленно вызвали доктора, и жизнь госпожи Санрош удалось спасти.

Такова эта невероятная история.

Как утверждает моя нянюшка Жакета, которая немало смыслит в подобных делах, оборотня можно сделать обратно человеком: достаточно лишь поцарапать возле кончика носа, чтобы выделилось три капельки крови, и все развеется, как дурной сон. Винить же человека за то, что сотворил он, когда был зверем, нельзя — ведь в звере нет человеческого сознания, и он поступает согласно своей натуре…

Но, знаешь ли, Санрош оказался не очень хорошим мужем или слишком хорошим католиком. Он предпочел донести на несчастную женщину властям. Было начато судебное разбирательство, и после пыток госпожа Санрош созналась в своих злых делах. Ее сожгли у столба, бедняжку.

Вот такие дела творились у нас в Оверни в год от рождества Христова 1580.

Отсылаю