все больше времени на их преодоление. Мы привыкаем общаться в текстовых мессенджерах и по электронной почте. Мы давно не удивляемся, когда на наши звонки отвечают автоинформаторы, мы смотрим концерты в исполнении голограмм умерших артистов (рэпер Тупак Шакур, например), а еще через несколько лет научимся просить о помощи голографических сотрудников магазинов, банков и гостиниц. В аэропорту Нью-Йорка их можно встретить уже сейчас: Ава (сокращение от «аэропортовый виртуальный ассистент» или «аватар»), высокая привлекательная женщина, может помочь пассажирам найти нужный выход на посадку, рассказать о правилах безопасности на контрольно-пропускных пунктах и даже посоветовать зайти в дьюти-фри.
Джон Качиоппо, психолог из Чикагского университета, занимающийся исследованием одиночества, отмечает, что в «цивилизованных» высокоразвитых странах «социальные взаимодействия из необходимости перешли в категорию случайностей». Нашу нереализованную потребность в общении в результате вынуждены целиком и полностью обеспечивать наши партнеры. Одни за всех: за возлюбленных, за друзей, за соседей и соотечественников. И эти жизненно необходимые нам последние близкие отношения невозможно сохранить без поддержания эмоциональной связи.
Именно поэтому так важно понимать, что же такое любовь. Я бы даже сказала, крайне важно. Оставаться в неведении дальше просто нельзя. Убеждение, что любовь – это тайна, недоступная нашему пониманию и контролю, так же опасно для рода человеческого, как идея о том, к примеру, что пить можно любую воду. Чтобы построить здоровые отношения, нужно учиться. И благодаря тихой революции, произошедшей за последние двадцать лет в общественных и естественных науках, у нас наконец есть такая возможность.
НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Словари определяют научную революцию следующим образом: «…коренные перемены в понимании или представлениях о чем-либо; смена парадигм». И именно это произошло с представлениями о любви между взрослыми людьми в общественных науках. Еще двадцать лет назад мало кому из ученых пришло бы в голову выбрать любовь в качестве объекта изучения. То же относится к эмоциям. Французский философ Рене Декарт считал чувства проявлением нашей низменной животной природы, которую необходимо научиться преодолевать. Только способность мыслить, считал он, отличает человека от других животных. Cogito ergo sum – «Я мыслю, следовательно, существую» – одно из известнейших его высказываний.
Эмоции же объявлялись нерациональными, а потому сомнительными. Именно поэтому любовь, как самое нерациональное и сомнительное чувство, не могло вызвать научного интереса у ученых – главных рационалистов. Загляните в предметный указатель тысячестраничной книги профессора Эрнеста Хилгарда «Психология в Америке: исторический обзор», опубликованной в 1993 году. В нем нет слова «любовь». Браться за эту тему настоятельно не рекомендуют молодым ученым. Я помню, как мне говорили в аспирантуре, что наука не имеет ничего общего с туманными, невнятными и не поддающимися определению вещами типа эмоций, эмпатии и любви.
Но всякая революция – это еще и восстание. Социологи начали осознавать, что большая часть их работы никак не помогает решать проблемы общества, озабоченного качеством своей повседневной жизни. И в университетских лабораториях и научных изданиях зародилось тихое движение, без кровопролитий и шествий, которое поставило под сомнение ортодоксальные подходы к пониманию человека через его поступки. Послышались новые голоса, и внезапно в девяностых годах прошлого века эмоции превратились в узаконенный объект исследований. Такие понятия, как счастье, печаль, гнев, страх – и любовь, наконец, – стали появляться в повестке дня научных конференций антропологов, психологов, социологов и представителей множества других отраслей. Становилось все яснее, что чувства не случайны и не бессмысленны, но логичны и рациональны.
В это же время начали корректировать свои взгляды на отношения (в частности, романтические) психотерапевты и психиатры. Годами они искали причины всех личных проблем пациента в нем самом и его психическом состоянии. Стоит исправить его – исправятся и отношения. Но этого не происходило. Даже когда люди понимали, почему ведут себя так, а не иначе, и пытались измениться, их любовные отношения часто продолжали рушиться.
Психотерапевты признали, что работа с одним человеком из пары не дает полной картины. Люди, состоящие в любовных отношениях, – а также в любых других отношениях, – не являются отдельными независимо существующими субъектами; они – часть находящейся в постоянном развитии диады, где действия одного могут стать искрой, разжигающей реакцию в другом. Необходимо было понять и изменить поведение не отдельно взятого человека, но и его партнера, а также то, как они взаимодействуют в танце под названием «отношения». Исследователи начали снимать на видео, как пары делятся своими переживаниями и