Читаем онлайн «Преодоление безразличия. Нахождение смысла во время перемен» 5 cтраница

больше, чтобы наконец стать счастливым и довольным. И так продолжается до тех пор, пока он не сдастся и в отчаянии не скатится к простому выживанию, не погрузится в будничную неопределенность и в своего рода фаталистскую или провизорную потерю надежды^[6]. Все ему будет казаться безразличным, ничто не будет его трогать. Такое ощущение жизненной неопределенности является, в свою очередь, почвой, на которой могут вырасти дальнейшая распущенность и нехватка ориентиров. Где найти поддержку и на что ориентироваться или как поддержать других, если неопределенность не дает увидеть жизненную действительность и ее разнообразие?

Нет причин паниковать перед «патологией духа времени» (Виктор Франкл). Не нужно представлять себе это состояние более драматичным, чем оно есть на самом деле. Возможно, именно потому, что обычно оно протекает с относительно мало выраженными симптомами и оно переносимо, его часто не замечают или еще чаще принимают покорно как норму повседневности или даже объявляют бытовой нормой. Речь идет о нередком безмолвном унынии или обмельчании, которые вкрадываются в повседневную жизнь и, становясь ее фоном, лишают человека способности и готовности быть активным.

Поэтому, возможно, самым явным признаком этого синдрома является, прежде всего, недостаточность чего-либо – например, способности испытывать воодушевление, идти на контакт, готовности брать на себя личную и разделенную с другими, совместную ответственность, а также включаться в жизнь, формируя ее, то есть принимать в ней активное участие, выходя за рамки самого необходимого, действовать вместе с другими и быть заинтересованным.

Одна пациентка однажды очень точно выразилась: жизнь как-то не особо ее касается. Ей все скорее неинтересно и скучно, а по большей части все равно (или не имеет значения), и так же мало волнует, что будет впереди. Такие слова указывают на разросшееся чувство безразличия и тесно связанную с ним потерю способности к вдохновению и заинтересованности.

Проблема, среди прочего, заключается в том, что такая жизненная позиция часто действует как исполняющееся пророчество: кого жизнь мало касается и кто мало или ничего не ждет от нее и от себя, кто не чувствует себя для чего-либо годным или не видит своей личной связи с миром, тот не почувствует себя в своей тарелке и тогда, когда, выражаясь образно, целый оркестр будет ждать лишь его партии. Он находится в режиме ожидания и в то же время достаточно чувствителен, чтобы понять, что в этой жизненной симфонии не хватает его голоса и что он сам также что-то упускает.

Многие рассказывают о смутном чувстве, что жизнь упущена, и иногда можно даже согласиться с этой жалобой, пусть и с некоторыми оговорками. Ведь, возможно, не столько эти люди упускают свою жизнь, сколько жизнь упускает их. Она день за днем обращается к людям с определенными возможностями и задачами; она ждет их участия, того, что они будут активно включаться, влиять на что-то, чего не было бы без них или реализовалось бы в другой форме.

Но они глухи к этим запросам или притворяются глухими; или, возможно, они действительно закрыты от контакта; или контакт возможен, но они настолько отчаялись или скованы смутным страхом, что не могут или не хотят поверить в то, что вполне реально повлиять на что-то в мире. Или их недоверие к жизни слишком велико: они считают свой вклад незначительным или думают, что мир нельзя формировать, а себя считают шестеренкой в большом механизме, в котором для личной и совместной ответственности нет места и роли.

Вероятно, было бы неправильным назвать эти варианты альтернативами, будто один исключает другой. Скорее, у одной и той же личности может преобладать один или другой мотив отчаяния. Но в конечном итоге это одно и то же разочарованное представление о мире и человеке, на его фоне возникают неопределенность, отчаяние, под которыми оказываются погребены всякая инициатива, ответственность, живость и жизнерадостность, которые должны быть существенным отличительным признаком человеческого бытия и придавать жизни смысл, глубину и ценность.

Стремительное распространение этих позиций отчаяния омрачает жизнь не только отдельных людей, но и имеет немалое значение для общественного развития. Люди в состоянии отчаяния становятся слепыми не только к собственному счастью, но в той же мере к страданию и нужде других людей. При этом именно готовность откликнуться на задачи, которые приносят страдание и нужда, могла бы освободить человека от равнодушия.

Есть особая трагичность в том, что именно в благополучии современности многие настолько недовольны, разочарованы, расстроены и испытывают скуку, оттого что им кажется, будто не хватает задач, которые имели бы смысл, и одновременно не могут или не хотят видеть, как сильно и настойчиво жизнь требует их личного участия и как много возможностей смысла ждут нашей заботы, но, к сожалению, нередко напрасно.

С другой стороны, отчаяние часто приходит

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!