РуЛиб - онлайн библиотека > Зеленин Сергей > Альтернативная история > Между Сциллой и Харибдой > страница 13
Читаем онлайн «Между Сциллой и Харибдой» 13 cтраница
снова:
– Знаете, какое самое слабое место в вашей педологии – ставящее на ней большой, чёрный и жирный «Андреевский» крест?
Напряглись оба:
– И какое же?
– В ней предполагается иметь дело уже со сравнительно взрослыми детьми – с уже сформировавшимися характерами… А что говорит на этот счёт нам народная мудрость?
– И что же?
– «Учи дитё пока оно поперёк лавки лежит: когда вдоль уляжется – учить уже поздно». Короче, друзья мои, воспитание нового – коммунистического человека, должно начинаться с самого рождения! Точнее: с самих родов его родной матери – ибо кроме неё, родить больше никто не способен «и, ныне и присно и во веки веков»… АМИНЬ!!!
Сдуваю пыль с тетрадки и, с предельной осторожностью раскрыв – аки священные скрижали:
– И вот вам полная методология как это сделать – вплоть до чертежей игрушек.
Первым взял тетрадку Фридрих и лишь прочитав первую страницу, от изумления чуть её не выронил. Этим воспользовалась Катя, выхватив тетрадку и сперва уткнувшись в неё, в свою очередь буквально тут же ойкнула: – Как им не жалко было бедных малышей?! Предельно строго: – «Жалко» у пчёлки на жопке, товарищ Олейникова! Если прочтёте эту брошюрку целиком, то поймёте: родительская «жалость» – убивает малышей гораздо чаще, чем суровость закаливания и воспитания. К тому времени главный ульяновский педолог отошёл от культурологического шока и вопросил: – Кто такие эти «Никитины», Серафим? – Без понятия! Ясно одно: какие-то ныне неизвестные – ещё дореволюционные, педагоги-новаторы. Так как про них ничего не слышно – должно быть с ними и с их детьми – случилось что-то нехорошее. Вполне могли и в психушку упечь царские сатрапы – при старом зверском старом режиме, то! Поднимаюсь из-за стола: – Ладно, засиделся что-то я у вас – пора и честь знать… Оставляю эту «методичку» у вас: почитайте, подумайте – а там, если появятся какие-то соображения – найдите меня. Поговорим ещё, глядишь – и до чего-нибудь договоримся!
Ну, что на это сказать? Давно уже доказано: гениальность – есть предмет какого-то довольно редкого «отклонения» от нормы, а эти детишки были вполне нормальными. Выдающиеся педагогические способности – тоже довольно редкое явление среди двуногих и, не обязательно передающиеся по наследству. Ещё надо учитывать: Никитины действовали на свой страх и риск – часто по наитию, без какой-либо поддержки со стороны государства или общественности. Борис Никитин, работая в основном учителем труда в школе – получал оклад в 130 рублей, выплачивая при этом алименты прежней супруге. Елена – библиотекарь с зарплатой в 80 рублей, когда не сидела в декрете. Семья из девяти человек жила в щитосборном домике без каких-либо удобств, с мебелью сделанной руками её главы. И игрушки у семи детишек были точь такие – деревянные и прибитые к полу. Даже, когда пошли гонорары за книгу Никитиных – в том числе и от зарубежных издательств, государство умудрялось высчитывать из них в свою пользу по 30–50 процентов! Уместно ли говорить о какой-то чистоте эксперимента при таких условиях, или о каком-то его «провале»? Можно только восхищаться силой воли и упорством двух энтузиастов от педагогики, несмотря на все препоны и абсолютному равнодушию властей предержащих – всё же сумевших добиться таких выдающихся результатов, что о них заговорили во всём мире.
Первым взял тетрадку Фридрих и лишь прочитав первую страницу, от изумления чуть её не выронил. Этим воспользовалась Катя, выхватив тетрадку и сперва уткнувшись в неё, в свою очередь буквально тут же ойкнула: – Как им не жалко было бедных малышей?! Предельно строго: – «Жалко» у пчёлки на жопке, товарищ Олейникова! Если прочтёте эту брошюрку целиком, то поймёте: родительская «жалость» – убивает малышей гораздо чаще, чем суровость закаливания и воспитания. К тому времени главный ульяновский педолог отошёл от культурологического шока и вопросил: – Кто такие эти «Никитины», Серафим? – Без понятия! Ясно одно: какие-то ныне неизвестные – ещё дореволюционные, педагоги-новаторы. Так как про них ничего не слышно – должно быть с ними и с их детьми – случилось что-то нехорошее. Вполне могли и в психушку упечь царские сатрапы – при старом зверском старом режиме, то! Поднимаюсь из-за стола: – Ладно, засиделся что-то я у вас – пора и честь знать… Оставляю эту «методичку» у вас: почитайте, подумайте – а там, если появятся какие-то соображения – найдите меня. Поговорим ещё, глядишь – и до чего-нибудь договоримся!
* * *
…О чете Никитиных и их семи чудо-детях впервые заговорили в конце 50-х годов ХХ века и продолжают спорить и говорить до «тех пор». «Нормальные» родители и школьные педагоги были в нешуточном шоке от методов раннего воспитания собственных детей молодыми супругами. Дети Никитиных, просто кипели здоровьем и поражали своим интеллектом! Они бегали босиком по снегу, выполняли невероятно головокружительные гимнастические упражнения, а к трем-четырем годам уже осваивали чтение и азы математики, а едва начав учиться в школе – перескакивали через класс, через два. Уже это казалось бы должно поставить точку в спорах об успешности «метода Никитиных», да? Ведь, здоровый, умный ребёнок – что может быть прекрасней и желанней, как для родителей – так и, для общества и государства в целом?! Ан, нет! Методика супругов Никитиных была подвергнута резкой официальной критике – как отклонение от педагогических и медицинских норм и не получила сколь-нибудь широкого распространения в дальнейшем. Обычно пеняют на два негативных обстоятельства. Первое: трудности общения Никитиных-детей со сверстниками – в их глазах выглядевшими отставшими по всем параметрам. Второе: несмотря на выдающиеся успехи – никто из них после окончания школы не стал гениальным учёным, выдающимся спортсменом или хотя бы пожелал продолжить педагогическое дело своих родителей.Ну, что на это сказать? Давно уже доказано: гениальность – есть предмет какого-то довольно редкого «отклонения» от нормы, а эти детишки были вполне нормальными. Выдающиеся педагогические способности – тоже довольно редкое явление среди двуногих и, не обязательно передающиеся по наследству. Ещё надо учитывать: Никитины действовали на свой страх и риск – часто по наитию, без какой-либо поддержки со стороны государства или общественности. Борис Никитин, работая в основном учителем труда в школе – получал оклад в 130 рублей, выплачивая при этом алименты прежней супруге. Елена – библиотекарь с зарплатой в 80 рублей, когда не сидела в декрете. Семья из девяти человек жила в щитосборном домике без каких-либо удобств, с мебелью сделанной руками её главы. И игрушки у семи детишек были точь такие – деревянные и прибитые к полу. Даже, когда пошли гонорары за книгу Никитиных – в том числе и от зарубежных издательств, государство умудрялось высчитывать из них в свою пользу по 30–50 процентов! Уместно ли говорить о какой-то чистоте эксперимента при таких условиях, или о каком-то его «провале»? Можно только восхищаться силой воли и упорством двух энтузиастов от педагогики, несмотря на все препоны и абсолютному равнодушию властей предержащих – всё же сумевших добиться таких выдающихся результатов, что о них заговорили во всём мире.
* * *
Педологическая пара зашла ко мне через неделю – я аж уже опасаться начал, что их «не зацепило» и, уже ломал голову – выдумывая новый, ещёКонец ознакомительного отрывка