Читаем онлайн «Когда запоют мертвецы» 11 cтраница

маленькие керамические чашечки с травяным настоем, пахнущим тимьяном. Стенки посуды были такими тонкими, что Эйрик каждый раз боялся их сломать, сжав слишком сильно. За время ученичества в Скаульхольте такие настои с травами прочно стали связываться у него с вечерами, проведенными в обществе епископа и его семьи.

Бриньоульв Свейнссон дождался, пока Маргрет выйдет в кухню, плотно задернув за собой занавеску. Все это время он не спускал с Эйрика тяжелый взгляд, словно решал, стоит ли всыпать парню еще или на сегодня с него довольно. Юноша наконец почувствовал, как саднит тело: не только от ударов розог, но и от царапин и синяков, полученных на кладбище. Когда епископ предложил ему сесть, Эйрик отказался, и это Бриньоульву Свейнссону пришлось по душе. Сам он тяжело опустился на стул, сделал большой глоток из чашки и сверкнул глазами на Эйрика, ткнув пальцем тому в живот:

– Доставай.

Эйрик не сразу понял, на что указывал епископ, и, только пошевелившись, ощутил, как кожу колют засунутые под рубашку книжные страницы. Он осторожно извлек их из-под одежды и положил на стол, тщательно разгладив. Пергамент был грязным и сырым. Странно, как за столько лет под землей он не истлел окончательно… Местами в нем зияли дыры, как в старом одеяле, кое-где чернила смазались и прочесть написанное не было никакой возможности. Все же текст не исчез совсем, хотя символы были Эйрику незнакомы. Листы хранили молчание.

Бриньоульв Свейнссон долго смотрел на страницы волшебной книги, не прикасаясь к ним и ничего не говоря, сдвинув на переносице брови и опустив тяжелые большие кисти рук на стол рядом с пергаментом. Эйрик не смог бы сказать, что выражал взгляд епископа. Тот был одним из самых умных и проницательных людей в стране и прекрасно знал, что нет в Скаульхольте школяра, который не пытался бы овладеть гальдом. Колдовство было повсюду: мальчишки рисовали руны на камешках и клочках кожи, вырезали на рыбьих костях и щепках, использовали их для победы в драке и чтобы скорее овладеть латынью, с помощью гальда привораживали девушек-служанок и вызывали у себя вещие сны… Никто не искал в колдовстве чего-то глубокого, тайного, как Эйрик – так самому Эйрику нравилось думать, – но и особого секрета из своих проказ семинаристы не делали. Да и кто же не мечтает стать вторым епископом Готтскальком Жестоким и написать свою «Красную кожу», чтобы золотые руны засверкали на алом пергаменте!

Впрочем, что-то Эйрику подсказывало, что одно дело – грезить о своих подвигах, хвастаясь перед парнями талантом открывать замки без ключа, и совсем другое – поднять целое кладбище. Епископ постучал пальцами по столу рядом со страницами, затем тяжело вздохнул:

– Скажи мне, Эйрик, о чем была моя вчерашняя проповедь?

– О колдовстве, господин епископ, – без запинки ответил парень. – Вы рассказывали, как на пастора в деревне Киркьюболь два колдуна наслали хворь и их сожгли на костре. Молюсь, чтобы болезнь преподобного прошла, очистившись пламенем.

Бриньоульв Свейнссон поднял на него суровый взгляд. Такой суровый, что даже привычный ко всему Эйрик присмирел. На секунду ему показалось, что он испытывает нечто, схожее с виной, хотя он не мог бы точно сказать, за что именно.

– Она не прошла, – с нажимом произнес епископ. – Пастор и по сей день страдает не меньше, если не больше, чем раньше! Ты помнишь, в чем преподобный обвинял своих прихожан?

Эйрик прекрасно помнил, какую именно напасть наслали колдуны на пастора, но все равно сделал вид, что задумался.

– Пердящие руны, если мне не изменяет память, господин епископ…

– ПЕРДЯЩИЕ РУНЫ! – взревел Бриньоульв Свейнссен, вскочив со своего места. Он сделал это так внезапно, что Эйрик безотчетно отшатнулся. Голос епископа гремел, как церковный колокол, возвещавший о начале вечерни. Он и сам будто увеличился в размерах, став похожим на тролля, который с горы грозит кулачищами жителям хутора.

– Двух людей сожгли всего-навсего за пердящие руны и кучку мух, которых они якобы наслали на пастора! А теперь подумай, как скоро под твоими пятками вспыхнет огонь, когда кто-нибудь узнает, чем ты занимался на кладбище!

Внезапно стало не до смеха. Даже Эйрик мог почувствовать, когда его остроумие неуместно. Впервые он не нашелся с ответом. Все эти безумные истории о колдунах, которых сжигают живьем на собственном подворье, ничего общего не имели с мирным существованием в Скаульхольте. Ничего похожего не могло произойти и у него дома, где одни и те же семьи поколениями жили бок о бок. Соседи могли недолюбливать друг друга, могли годами не разговаривать, не садиться рядом в церкви, сплетничать и злословить, но Эйрик и вообразить не мог, чтобы дело дошло до обвинения в колдовстве. До костра. До убийства.

Все знали, что в Исландию эту заразу – охоту на ведьм – принесли датчане. Хотя подобные дела до суда доходили крайне редко и были немногочисленны, но так ведь и народу на острове было немного. Теперь решили истребить последних? Эйрика охватила такая