Читаем онлайн «Лубянские чтения – 2020» 3 cтраница

сосредоточения в одних руках однородного во многом надзора, так равно и более высокую степень умственного развития жандармских унтер-офицеров, по сравнению с соответствующими чинами общей полиции, их большую дисциплинированность и лучшую к своему делу подготовку. Еще более веские, однако, соображения говорят против принятия подобной меры. Сосредоточение полицейского на фабриках надзора в руках чинов корпуса жандармов равносильно бы резкому выделению фабрик из общего полицейского управления в положение особо подозрительного и внушающего опасения элемента. Эта мера могла бы поселить в умах рабочих не лишенное внешних оснований подозрение, что правительство их опасается… Подчинение ближайшему надзору чинов корпуса жандармов одних лишь фабрик мало достигало бы своей цели, так как многие рабочие проживают вне последних, в близлежащих селениях, а потому, без подчинения чинам корпуса жандармов и этих последних, надзор был бы не полон и очень стеснен в своих действиях»^[14].

В 1902 г., когда был опубликован доклад Д.С. Сипягина, продолжался эксперимент начальника Московского охранного отделения С.В. Зубатова по легализации рабочего движения. Зубатов был заинтересован в создании широкой сети секретных сотрудников в рабочей среде с целью отвлечения основной массы протестующих от риторики революционных движений. В 1900 г. были созданы первые общества взаимопомощи рабочих в Москве, действовавшие под контролем охранного отделения^[15].

Эксперимент Зубатова сопровождался перманентной критикой «слева». Так, в том же 1900 г. в журнале «Der Wecker» была опубликована статья под названием «Шпион Зубатов»: «Зубатов — главарь шпионов, ведет самые большие политические процессы и мечтает стать первым жандармом всей России. Он любит похваляться тем, что высоко образован и сам большущий либерал… Зубатов сам сознается, что когда рабочему скверно, он должен объединяться и бороться. Если так, то и мы теперь можем засвидетельствовать Зубатову, что рабочему еще очень не сладко живется, что щетинщики еще и теперь ходят без работы, что рабочий день и теперь очень длинен, заработная плата и теперь местами нищенская и, наконец, если мы разъединимся, то теперь снова получится то же положение, как в то время, когда, по мнению Зубатова, мы «имели право» соединиться. Русское правительство воображает, что мы без его опеки не можем существовать. Мы вечно должны испрашивать его позволения. Оно диктует нам, что читать, каждый шаг свой мы должны объявлять надзирателю участка, полицейский превращается у нас в педагога и воспитателя. Капиталисты делают стачки, образуют синдикаты, открытые и тайные, о которых все знают, они имеют свои органы, и все это легально, все разрешается. А наш профессиональный орган Зубатов во что бы то ни стало хочет искоренить…»^[16].

Д.С. Сипягин критиковал полицейские общества взаимопомощи, привлекая более серьезную аргументацию: «…Совет (речь о координирующем органе зубатовских организаций. — Авт.) принял на себя посредническую роль между фабричными рабочими промышленных заведений города Москвы и органами правительственной власти, имеющую предметом взаимные отношения между предпринимателями и рабочими. Сначала сей Совет обращался к фабричной инспекции, но затем, видя, что последняя не признает его компетентности в принятой на себя самовольно посреднической роли, он стал обращаться к г. обер-полицмейстеру, который не только принимает получаемые заявления, но дает им законный ход, чем санкционирует присвоенные себе Советом права. Едва ли столь важный и имеющий общегосударственное значение вопрос, как установление доселе не существующего нового фактора промышленной жизни, то есть организации рабочих (хотя бы и в целях самообразования и самопомощи), может быть решаем местными административными властями, а не законодательным порядком, ибо подобные местные решения, как несообразованные с пользой общегосударственной и устанавливающие неодинаковость положения рабочих разных местностей, обладают случайным характером и посему могут оказаться иногда даже вредными. Что же касается до дарования Совету Общества взаимопомощи вышеуказанных политических функций, то таковое явление должно почитаться ненормальным, как потому, что новый орган, в виду существования учреждения фабричной инспекции, представляется излишним, так и потому, что посредничество во взаимных отношениях работодателей и рабочих представляется настолько серьезным и важным делом, что было бы неосмотрительно включать его в число обязанностей едва зарождающейся организации рабочих…»^[17].

Помимо критики со стороны правительственных чиновников и революционеров, Зубатов подвергался обструкции представителей Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) и даже некоторых своих коллег по службе в Московском охранном отделении. В числе первых приведем свидетельство В. Д. Новицкого, который на протяжении 25 лет занимал должность начальника Киевского ГЖУ: