РуЛиб - онлайн библиотека > Прилепин Захар > Публицистика > Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres] > страница 3
Читаем онлайн «Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 [litres]» 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (13) »
сначала русскую, а потом донецкую – ночью; ночью всегда мало народа; только машины, в основном фуры, стоят многокилометровой очередью.
Меня встречали двое старых знакомых – год, или даже больше назад, я видел их в качестве ополченцев; только недавно выяснил, что оба они из донецкого спецподразделения, где работали ещё до войны – ну и с тех пор, как война началась… парни продолжили работать по профессии.
Само собой, разговор – про самое главное: где и что случалось, случается и ещё случится на этой войне.
Речь пошла об иностранцах, что приехали воевать сюда.
Надо сразу пояснить, что и на ту сторону, и на эту – идут зачастую по идейным мотивам.
Но есть одна существенная разница: туда сразу же шли за деньги, а здесь – до какого-то времени – денег вообще не платили; только к 2015 году появились зарплаты – 14 тысяч в месяц, чуть больше или чуть меньше. По нынешнему курсу – двести баксов. Настоящих наёмников за такие деньги не бывает.
Та сторона наёмников набирала – в огромном количестве.
Эта сторона – принимала добровольцев.
Мои провожатые рассказывают, как в июле впервые увидели убитого негра – лежал на дороге, застреленный, огромный, отлично экипированный.
Больше всего – поляков. Только убитых – около пятисот человек.
– Потом прибалтийки, – рассказывает водитель. – Их, знаю, тридцать убитых. Снайпера. Многие – мастера спорта и чемпионки. Но у нас тоже есть мастера и чемпионы мира, – усмехнувшись, говорит он, но в подробности не вдаётся: такие фамилии не стоит лишний раз называть. – У Изварино были чешки… Часто у них – это уже вторая или третья война.
– А у нас? – спрашиваю я; хотя сам знаю многое, но всё знать всё равно нельзя. Мои провожатые статистики не имеют, поэтому просто вспоминают, кого где встречали в последнее время.
– Два финна в «пятнашке» сейчас…
– И один испанец…
– Француз был…
– Из Сербии приезжало много… В «Призраке» Алексея Мозгового целый взвод сербов был.
– Норвежцев видел!
На следующий же день я узнаю про погибшего за Донбасс немецкого добровольца – вся семья у него в Германии.
…Виляя по разбитой дороге, за разговором подкатываем к Донецку – сейчас внутренних блокпостов уже нет, дорога стала веселей…
Тем более что и машин нет – комендантский час. Донецк – сильный, широкий, самоуверенный, проспекты в сияющих фонарях: этот город всегда выказывал спокойствие – вопреки всему, что тут происходило и происходит.
– Здесь, – говорят на очередном перекрёстке, – семья угодила под обстрел. Миномётный снаряд ровно в машину. Мать, отец, ребёнок пяти лет. Все погибли. – Едем ещё некоторое время. – В эту больницу попадало. Метили в Министерство госбезопасности, а попали в больницу. Врач погиб.
Почти на каждой улице по такой истории. Если ставить памятники погибшим, изображая их в том виде, какими их застала смерть, – в любое время дня и ночи будет многолюдно: там бабушка с авоськой идёт, там люди стоят на остановке, там машина, полная людей, там трамвай…
А то и целый дом из мрамора, полный жильцов, которых уже ничем не испугаешь.
* * *
Как началась эта история, когда. Сразу не поймёшь, с какого места начать, с какого митинга, с какого выстрела. Или, что ли, с разговора. Когда уже подъезжали к месту моего обитания в Донецке, водитель вспомнил, как к ним в спецподразделение, ещё до войны, привезли то ли на стажировку, то ли на обмен опытом бойцов с запада Украины. – Те стремались страшно, – смеётся водитель. – А что у вас, в Донецке, спрашивают, реально разборки со стрельбой идут между районами? Утром вышел с нами на работу – а здесь всё чинно, девушки гуляют, первоклассники в школу идут, никто никого не кромсает. У него шок – натурально, шок: он не верит, ему сказали, что Донецк – это рубилово и месилово в постоянном режиме, пьяная гопота и никого другого. «Ну, кто его знает, – думаю я, – может, паренёк был только из армии, а до армии жил в своей гуцульской деревне безвылазно». Но вот с интеллигентными людьми на гуцульщине, года за три до войны, я имел разговор. Там был директор музыкальной группы «Перкалаба», бородач, хохмач Алик – никогда не встречал Юлиана Семёнова, но, думаю, тот примерно так же «держал» любую компанию, и всех веселил. Ещё был славный львовский парень Стас – красавец, высоченный, дружелюбный, обаятельный, он меня и зазвал отдохнуть; с ним была его подруга – вылитая певица Шакира. Я был с женой. Мы очень славно пьянствовали – собственно, только и делали, что пьянствовали, никаких других занятий у нас не было вовсе; по-моему, мы даже не покидали ресторан, а только плавно переходили от завтрака к обеду, а затем к ужину; яства были восхитительные, погода чудодейственная, Алик гомонил, дурачился, влез на фонтан и там, с громкими воплями, отмокал. Никто не смел нам сделать замечание, но фонтан на другой день отключили, с утра он был сух и нем. Идти там было особенно некуда – малопроходимый лес да- 12345 . . . последняя (13) »