Читаем онлайн «Сухой Бор» 2 cтраница

взглядывала на отца такими же зелеными, как у Нины, глазами и виновато улыбалась.

— Маша, не отставай! — командовала Света.

Она хоть и шла впереди, но успевала замечать то, что происходит за ее спиной; сама она наступала матери на пятки.

Наконец вышли из леса. На поле среди снега проглянули черные проталины. Небо затянуло серой пеленой. Потянуло ветром с юга.

— Скоро поплывет все, — обернувшись, сказала Нина так, словно это не она только что выговаривала мужу. — Последний раз, наверное, выбрались на лыжах.

— Да уж, теперь скоро, — согласился Белозеров и добавил: — Никакой радости от весны.

— Неужели зима не надоела? — удивилась Нина.

— В грязи утонем, — сказал Белозеров.

— А-а, — отозвалась Нина безразлично. — Шанин ваш что-нибудь придумает...

«Сам всевышний не спасет нас от бездорожья, не то что Шанин», — подумал Белозеров.

Глава вторая

Сегодня Дину перевели из общей палаты в тихую одноместную комнату в конце коридора, с телефоном и радиоприемником.

Когда-то Дина навещала здесь редактора газеты Ивана Варфоломеевича.

«Не иначе переселением я обязана редакции, — подумала она, — и мне наверняка приволокут сюда статьи Ивковича для просмотра... А лучше бы обошлись!»

У нее было состояние человека, который проделал долгий и утомительный путь и прибыл наконец к месту отдыха, где можно забыть о делах, об обязанностях, обо всем на свете.

Полежав, Дина поставила на колени телефонный аппарат и начала набирать номер Бумстроя. Было около четырех часов дня, время «пик» на линиях связи. Дина набирала свой номер, наверное, в сотый раз, но в ответ раздавались короткие гудки.

— Тема для фельетона, — с сердцем сказала она. — Для злого-презлого фельетона, какие Энтин пишет, когда ему наступят на любимую мозоль!

Дина знала, что Иван Варфоломеевич не позволит напечатать о плохой работе телефонной станции ни строчки. Она представила сердитое лицо редактора. Стекла очков зло блестят, но говорит он спокойно: «Разве вы не знаете, что в Сухом Бору работает уже около десяти тысяч человек? Телефонная станция с трудом обслуживает город, а тут еще подключили сухоборскую стройку! Кого прикажете критиковать? Связистов? Они и так рвутся на части! Может быть, Шанина? За то, что не хочет строить новую телефонную станцию? Спасибо, пусть его критикует кто-нибудь другой! Шанин поднимет на ноги горком, обком, столицу, но докажет, что городская газета не права, потому что у него Всесоюзная ударная стройка, а не обоз с лопатами для расчистки мусорных завалов в Рочегодске!..»

Наконец в трубке послышался ровный непрерывный гудок — свободно! Теперь дай бог, чтобы у Дмитрия не было занято.

— Волынкин у себя?

— Председатель постройкома у себя. — Секретарша у Дмитрия опытная, она, конечно, узнала Дину по голосу, но не призналась. — Вас соединить?

— Да, пожалуйста.

— Я вас слушаю. — Голос Дмитрия звучал солидно, холодно, предостерегающе: попусту не отрывать, я занят.

— Салют, председатель! Это я.

— Дина?! — изумленно переспросил Дмитрий и почти закричал, возбужденно и радостно: — Голубушка моя! Выписалась? А я считал, что ты еще неделю пролежишь!

Дина засмеялась.

— Тебе двух недель мало, так я еще две пролежу, очень мне здесь нравится. Что нового?

— Есть кое-какие новости. Первая — вечером выезжаю в Североград на пленум обкома союза. А вторая новость такая, понимаешь ли это, что... — Дмитрий помолчал, видимо, размышлял, стоит ли говорить о ней прежде времени. — Узнаешь, когда увидаемся, — коротко сказал он.

Дина поморщилась от его «увидаемся», но поправлять не стала; она знала, что от этого у Дмитрия надолго испортится настроение.

— Ладно, наберусь терпения. Не забудь сказать тетке, чтобы Володьку взяла из садика.

— Не тревожься.

— Счастливого тебе пути, — пожелала Дина. — Я все-таки надеюсь на днях выйти.

«Что там у него за новость?» — подумала она, положив трубку. И еще она подумала о том, что Дмитрий к ее переводу в палату с телефоном не причастен, иначе он не удивился бы звонку.

Потом она дозвонилась до общежития брата, но Эдика там не было. Вместо него дежурная позвала к телефону Рамишвили, молодого инженера, который жил в одной комнате с ее братом.

— Добрый день, Дина Александровна, — поздоровался Рамишвили. — Эдик задержался на работе, а потом пойдет прямо в институт. У вас что-нибудь срочное? Я могу его разыскать.

— Нет, нет, спасибо. Я позвоню в другой раз.

За окном, на болотистом пустыре, который отделял больницу от жилого массива, рождался туман. Словно бы выползал из-под бурых травянистых кочек белый дымок, затягивая землю молочной пеленой. Кое-где на пустыре еще проступали резкими серыми пятнами ошметки снежных сугробов. Утром они будут еще меньше, чем сейчас, — по ночам снег будто растворяется в тумане.

Стемнело. Дина задернула штору и включила настольную лампу.

...В коридоре послышались шаги, женский голос произнес:

— Сюда,