Читаем онлайн «Горящая тень» 7 cтраница
Высвободив ее, мальчик снова побежал, но налетел на стену. Казалось, камень под его ладонью двигался, будто живая плоть. Пальцы нащупали что-то похожее на рот, а над ним – бугорок. Гилас вскрикнул и отпрянул.
Темнота такая густая, что кажется, ее можно потрогать руками. Гилас понятия не имел, куда шел. Вдруг его дыхание зазвучало по-другому: он вышел обратно в туннель. Каким-то чудом добрался до проема с вогнутыми стенами и боком протиснулся внутрь. В щиколотку вцепилась рука. Вырываясь, Гилас стал лягаться и попал по холодной землистой плоти. В панике удвоил усилия. Пальцы сползли со щиколотки. Гилас ужом ввинтился в проем. За спиной раздавалось хриплое пыхтение. Похоже, преследователь был раздосадован, что упустил добычу.
Всхлипывая от страха, Гилас бросился прочь. В темноте эхом разнесся холодный смех.
Ловцы живут в каменных туннелях… Подкрадываются в кромешной темноте.
– Блоха! – раздался далеко впереди голос Зана.
Кто-то врезался в Гиласа.
– Пусти! – взвизгнул Слюнявый.
– Ты не в ту сторону идешь, – пропыхтел Гилас.
Слюнявый вцепился ему в глотку.
– Пусти!
Парень оказался на удивление силен. Гилас попытался разжать пальцы Слюнявого, потом нащупал глаза и надавил на них большими пальцами. Слюнявый взвыл и скрылся в темноте.
– Блоха! – позвал Зан.
Его голос прозвучал совсем близко.
– Ну и где тебя носило?
К тому времени, как Гилас и Зан присоединились к остальным, Слюнявый тоже вернулся. Гилас ухватил его за плечи и припер к стене. – Ты чего на меня накинулся? – рявкнул Гилас. – Я тебе ничего не сделал! – Д-думал, на ловца н-нарвался, – с трудом выговорил Слюнявый. – Эй, Блоха, отвяжись от него! – велел Зан. Гилас повернулся к нему: – Это что за фокусы? Мы ведь перемирие заключили! – Ну ошибся парень, с кем не бывает. Пошли, работа ждать не будет. В мрачном молчании пауки отыскали горы зеленой руды и стали наполнять мешки. Гилас на всякий случай не спускал глаз со Слюнявого. То ли мальчишка очень хитер, то ли и впрямь обезумел после встречи с ловцами. «Поди разбери, что хуже», – подумал Гилас.
Наконец протрубили в бараний рог. Шахты постепенно опустели. Гилас едва не падал от усталости. Но не успел вылезти наверх, как надсмотрщик швырнул ему три бурдюка и приказал сходить за водой к «лужам». Мышь вызвался показать Гиласу дорогу. Жук тоже увязался за ними. Стоило египтянину выбраться из шахты, как он снова превратился в себя прежнего. Будто подменили парня. Смеркалось. Из шахт не доносилось ни звука, только от печей долетал стук одинокого молота. Гилас спросил, кто там трудится. – Кузнец, – ответил Жук. – Иногда всю ночь напролет работает. К кузнице близко никого не подпускают. Ее охраняют немые рабы. Если заметят кого-нибудь, бьют в барабан – предупреждают кузнеца, что кто-то идет. – Зачем? – удивился Гилас. Жук пожал плечами: – Кузнецы народ особый. Владеют тайным искусством изготовления бронзы. С кузнецом даже Вороны ссориться не станут – побоятся. Мальчики обогнули подножие холма. Гилас обратил внимание, что остров сначала сужается до перешейка, а потом как будто раздувается и становится похож на огромного горбатого зверя. Возле перешейка разбит лагерь Воронов. Нет, этим путем не убежать – сразу заметят. – Тут держат лошадей, – мечтательным тоном произнес Мышь и вздохнул. Гилас не ответил. Дальше тянется бесплодная черная равнина, а над ней возвышается Гора. Крутые склоны заслоняют весь горизонт, а из причудливой, будто обрубленной верхушки непрерывно струится дым. Пирра как-то сказала, что существует только одна Богиня, но Гилас подумал – нет, не может быть. И верно – бессмертная Богиня, властвующая над этим суровым краем, совсем не похожа на Повелительницу Зверей или сияющую голубую Богиню Моря, с которой Гилас повстречался в прошлом году. Оказалось, «лужи» – это мелкие пруды, больше похожие на стоячие болота. В воде плавает ивовый пух, тут и там квакают лягушки. Мышь заметил ласточек, пикировавших к воде, чтобы напиться, и очень обрадовался. – Но больше всех мне нравятся лягушки, – поделился малыш. – Они красивые. При упоминании о лягушках сердце Гиласа болезненно сжалось. Он вспомнил Исси. Сестренка тоже их любит. – Нашел красавиц! – рявкнул Гилас. – Лягушки, они и есть лягушки. Мышь чуть не присел от неожиданности. Гилас устало потер лицо ладонью. – Извини, – пробормотал он. – Вы с Жуком идите обратно. Я и один управлюсь. Когда мальчики ушли, Гилас погрузил в один из прудов бурдюки. Их тут же раздуло от воды. Все тело болело, в голову лезли мрачные мысли. Стоило вспомнить встречу с ловцами, и мороз пробегал по коже. Эта осязаемая злоба, холодное дыхание, не похожее на человеческое… Где-то далеко на Горе взревел лев. Ласточки в испуге разлетелись. Гилас застыл. Даже кузнец перестал стучать
К тому времени, как Гилас и Зан присоединились к остальным, Слюнявый тоже вернулся. Гилас ухватил его за плечи и припер к стене. – Ты чего на меня накинулся? – рявкнул Гилас. – Я тебе ничего не сделал! – Д-думал, на ловца н-нарвался, – с трудом выговорил Слюнявый. – Эй, Блоха, отвяжись от него! – велел Зан. Гилас повернулся к нему: – Это что за фокусы? Мы ведь перемирие заключили! – Ну ошибся парень, с кем не бывает. Пошли, работа ждать не будет. В мрачном молчании пауки отыскали горы зеленой руды и стали наполнять мешки. Гилас на всякий случай не спускал глаз со Слюнявого. То ли мальчишка очень хитер, то ли и впрямь обезумел после встречи с ловцами. «Поди разбери, что хуже», – подумал Гилас.
Наконец протрубили в бараний рог. Шахты постепенно опустели. Гилас едва не падал от усталости. Но не успел вылезти наверх, как надсмотрщик швырнул ему три бурдюка и приказал сходить за водой к «лужам». Мышь вызвался показать Гиласу дорогу. Жук тоже увязался за ними. Стоило египтянину выбраться из шахты, как он снова превратился в себя прежнего. Будто подменили парня. Смеркалось. Из шахт не доносилось ни звука, только от печей долетал стук одинокого молота. Гилас спросил, кто там трудится. – Кузнец, – ответил Жук. – Иногда всю ночь напролет работает. К кузнице близко никого не подпускают. Ее охраняют немые рабы. Если заметят кого-нибудь, бьют в барабан – предупреждают кузнеца, что кто-то идет. – Зачем? – удивился Гилас. Жук пожал плечами: – Кузнецы народ особый. Владеют тайным искусством изготовления бронзы. С кузнецом даже Вороны ссориться не станут – побоятся. Мальчики обогнули подножие холма. Гилас обратил внимание, что остров сначала сужается до перешейка, а потом как будто раздувается и становится похож на огромного горбатого зверя. Возле перешейка разбит лагерь Воронов. Нет, этим путем не убежать – сразу заметят. – Тут держат лошадей, – мечтательным тоном произнес Мышь и вздохнул. Гилас не ответил. Дальше тянется бесплодная черная равнина, а над ней возвышается Гора. Крутые склоны заслоняют весь горизонт, а из причудливой, будто обрубленной верхушки непрерывно струится дым. Пирра как-то сказала, что существует только одна Богиня, но Гилас подумал – нет, не может быть. И верно – бессмертная Богиня, властвующая над этим суровым краем, совсем не похожа на Повелительницу Зверей или сияющую голубую Богиню Моря, с которой Гилас повстречался в прошлом году. Оказалось, «лужи» – это мелкие пруды, больше похожие на стоячие болота. В воде плавает ивовый пух, тут и там квакают лягушки. Мышь заметил ласточек, пикировавших к воде, чтобы напиться, и очень обрадовался. – Но больше всех мне нравятся лягушки, – поделился малыш. – Они красивые. При упоминании о лягушках сердце Гиласа болезненно сжалось. Он вспомнил Исси. Сестренка тоже их любит. – Нашел красавиц! – рявкнул Гилас. – Лягушки, они и есть лягушки. Мышь чуть не присел от неожиданности. Гилас устало потер лицо ладонью. – Извини, – пробормотал он. – Вы с Жуком идите обратно. Я и один управлюсь. Когда мальчики ушли, Гилас погрузил в один из прудов бурдюки. Их тут же раздуло от воды. Все тело болело, в голову лезли мрачные мысли. Стоило вспомнить встречу с ловцами, и мороз пробегал по коже. Эта осязаемая злоба, холодное дыхание, не похожее на человеческое… Где-то далеко на Горе взревел лев. Ласточки в испуге разлетелись. Гилас застыл. Даже кузнец перестал стучать
Конец ознакомительного отрывка