Читаем онлайн «Поэтический батл «В Переплет!»» 2 cтраница
- 1234 . . . последняя (18) »
«Антология», 2010 г., Лауреат Международной Волошинской премии за книгу «На той территории», 2011 г., лауреат Бунинской премии за 2012 год, премии журнала «Октябрь» за 2012 год, почетный диплом премии «Московский счет» – «Лучшие книги 2013 года», лауреат Тютчевской премии 2015 г., Победитель Конкурса «Красная площадь. Время поэтов», 2016 г. Лауреат премии «Парабола», 2017 г. Лауреат премии журнала «Этажи», 2020г.
* * * Человек, один, другой, Ищет землю под ногой, Чтоб возвышенное место И надел недорогой.
Работяги и бичи, Бедняки и богачи Настилают, как умеют, Кирпичи на кирпичи.
Залепляют белизной Мирно стену за стеной Поднимают к небу стены И верхушки по одной.
А теперь установи Символ смерти и любви. Вот и вышел дом для Бога. Только заходи живи.
Расступился круг тетёх. Озираясь, входит Бог. Темновато, но согрето, На портретах лак подсох.
Мать узнал. И всех своих. По углам прошелся, тих. В этом будет слушать мертвых, В этом утешать живых.
Остается. Подошло. Темновато, но тепло. Изначальный свет струится Через верхнее стекло.
* * * Хороший мальчик. На юриста. Нет, не встречается ни с кем. Сидит в сети. Берет по триста, По двести… В общем, нет проблем.
Ему бы в стаю, чтоб прибиться К хорошим русским мужикам. Ему бы жизни научиться, Сама я самости не дам.
Пилила, дрелила – бывало, Тянула воз без дураков. Да наших всех повыбивало Хороших русских мужиков.
Чтоб без истерики, чтоб чинно, чтобы при нем, как при броне. А у меня растет мужчина Как безусловный свет в окне.
Его я вымолила слезно И подняла. И нет проблем. Зонт. Застегнись. Давай не поздно. Не разговаривай ни с кем.
* * * Не замечая тяжести, давно Не проводя по собственному телу Ладонью, забываешь то и дело, Что ты – оно.
Что ты стандартный суповой набор: Мослы да кожа с жировой подложкой. Тебя как будто нет с твоей ладошкой, А есть курсор.
Есть местность, переулок на большак. Достаточно и этого, признаться, Чтоб мыслить и с телесностью прощаться За шагом шаг.
Привычка к боли отрицает боль. Ты слышишь, я уже не знаю боли, Которая живет во мне. Со мной ли Моя любовь?
К чему я? Да, телесность. Слыша смерть, Телесное в тебе идет на убыль, Как дерево горящее, как уголь, Способный пламенеть.
* * * Степь – это то, что для русского взгляда легко, Также легко умирать, если сделано дело. Если шагать начинаешь – иди далеко, Перемещай без любви опустевшее тело. Если услышишь дорогу – обратно ступай, Там тебя могут спасти, но зачем тебе, друже? Рай на земле невозможен, а призрачный рай, Тем, кто в аду побывал, оказался не нужен.
* * * Ничего не получилось, Получится не могло. Жизнь бежала и разбилась,
Всюду битое стекло. По стеклу ходите люди, Пусть звучит прощальный хруст. Без шопеновских прелюдий Станет мир тревожно пуст. Но теперь не до Шопена, Жизни не было и нет. Пена только что шипела,
А теперь лишь белый след. Лица оспою изрыты,
Стынет Гамлета вопрос. Всё шампанское в корыто Вылил хмурый Дед Мороз.
* * * Ветви бесполезные сплетают Время, что поймать пытался взгляд. Ангел давно не улетают, Целый день печальные сидят На домах, вокзалах и деревьях, Ищут человека своего. Если возвратятся тени древних Расстреляют всех до одного. Времена смешаются как фишки В мировом жестоком казино. Продразвёрстка, кулаки, излишки. К чёрту всё – ведь главное кино. Я тогда возьмусь за чашку кофе, Как крупье бестрепетной рукой. Ангелы гуляют по Голгофе, Словно институтки по Тверской. И мои страдания несметны, Свет струится из кофейной тьмы. Счастье в том, что ангелы бессмертны, И несчастье, что бессмертны мы.
* * * Человек, один, другой, Ищет землю под ногой, Чтоб возвышенное место И надел недорогой.
Работяги и бичи, Бедняки и богачи Настилают, как умеют, Кирпичи на кирпичи.
Залепляют белизной Мирно стену за стеной Поднимают к небу стены И верхушки по одной.
А теперь установи Символ смерти и любви. Вот и вышел дом для Бога. Только заходи живи.
Расступился круг тетёх. Озираясь, входит Бог. Темновато, но согрето, На портретах лак подсох.
Мать узнал. И всех своих. По углам прошелся, тих. В этом будет слушать мертвых, В этом утешать живых.
Остается. Подошло. Темновато, но тепло. Изначальный свет струится Через верхнее стекло.
* * * Хороший мальчик. На юриста. Нет, не встречается ни с кем. Сидит в сети. Берет по триста, По двести… В общем, нет проблем.
Ему бы в стаю, чтоб прибиться К хорошим русским мужикам. Ему бы жизни научиться, Сама я самости не дам.
Пилила, дрелила – бывало, Тянула воз без дураков. Да наших всех повыбивало Хороших русских мужиков.
Чтоб без истерики, чтоб чинно, чтобы при нем, как при броне. А у меня растет мужчина Как безусловный свет в окне.
Его я вымолила слезно И подняла. И нет проблем. Зонт. Застегнись. Давай не поздно. Не разговаривай ни с кем.
* * * Не замечая тяжести, давно Не проводя по собственному телу Ладонью, забываешь то и дело, Что ты – оно.
Что ты стандартный суповой набор: Мослы да кожа с жировой подложкой. Тебя как будто нет с твоей ладошкой, А есть курсор.
Есть местность, переулок на большак. Достаточно и этого, признаться, Чтоб мыслить и с телесностью прощаться За шагом шаг.
Привычка к боли отрицает боль. Ты слышишь, я уже не знаю боли, Которая живет во мне. Со мной ли Моя любовь?
К чему я? Да, телесность. Слыша смерть, Телесное в тебе идет на убыль, Как дерево горящее, как уголь, Способный пламенеть.
Максим Замшев
Член жюри поэтического баттла «В переплёт!» Российский поэт и прозаик, Главный редактор «Литературной газеты», Председатель Правления Московской городской организации Союза писателей России. Награжден медалями «Защитник Отечества», «За просветительство и благотворительность». Медалью Суворова, дипломами «Золотое перо Московии 1 степени», «Дипломом им. Станиславского» и Дипломом «За выдающийся вклад в пропаганду русской словесности». Лауреат литературных премий им. Николая Рубцова, им. Николая Гумилева, им. Дм. Кедрина, им. Александра Грибоедова. Автор десяти поэтических книг и четырех книг прозы.* * * Степь – это то, что для русского взгляда легко, Также легко умирать, если сделано дело. Если шагать начинаешь – иди далеко, Перемещай без любви опустевшее тело. Если услышишь дорогу – обратно ступай, Там тебя могут спасти, но зачем тебе, друже? Рай на земле невозможен, а призрачный рай, Тем, кто в аду побывал, оказался не нужен.
* * * Ничего не получилось, Получится не могло. Жизнь бежала и разбилась,
Всюду битое стекло. По стеклу ходите люди, Пусть звучит прощальный хруст. Без шопеновских прелюдий Станет мир тревожно пуст. Но теперь не до Шопена, Жизни не было и нет. Пена только что шипела,
А теперь лишь белый след. Лица оспою изрыты,
Стынет Гамлета вопрос. Всё шампанское в корыто Вылил хмурый Дед Мороз.
* * * Ветви бесполезные сплетают Время, что поймать пытался взгляд. Ангел давно не улетают, Целый день печальные сидят На домах, вокзалах и деревьях, Ищут человека своего. Если возвратятся тени древних Расстреляют всех до одного. Времена смешаются как фишки В мировом жестоком казино. Продразвёрстка, кулаки, излишки. К чёрту всё – ведь главное кино. Я тогда возьмусь за чашку кофе, Как крупье бестрепетной рукой. Ангелы гуляют по Голгофе, Словно институтки по Тверской. И мои страдания несметны, Свет струится из кофейной тьмы. Счастье в том, что ангелы бессмертны, И несчастье, что бессмертны мы.
Ефим Бершин
Член жюри поэтического баттла «В переплёт!» Ефим Бершин – поэт, прозаик и публицист, член Исполкома Русского ПЕН-центра, автор поэтических книг «Снег над Печорой», «Острова», «Осколок», «Поводырь дождя», «Метафора небытия», «Гранёный воздух», «Мертвое море», участник многих коллективных поэтических изданий, таких, как антология русской поэзии «Строфы века» и других. Его перу принадлежат романы «Маски духа», «Ассистент клоуна» и художественно-документальная книга о молдавско-приднестровской войне- 1234 . . . последняя (18) »