Читаем онлайн «Таня Гроттер и магический контрабас» 3 cтраница

причем созвездие Жертвенника пыталось обчихать созвездие Стрельца метеоритами.

– Медузия, ты рассуждаешь как волшебница. Поставь себя на место обычного человека. Ключи – это не дребедень. Человек, лишившийся ключей, имеет реальный шанс заночевать на лавочке и подхватить насморк... Вот как я, например.

– Ваш насморк оттого, что вы не надели шарф, когда мы летели над океаном... А нужды лопухоидов меня волнуют очень мало. В их мире полно заколдованных люков, взбесившихся турникетов и самозахлопывающихся подвалов. Нежить не сидит сложа руки. Едва мы уйдем, на этот люк вновь наложат заклятие. И мы ничего не сможем с этим поделать.

Видя, что его спутница начинает сердиться, академик Сарданапал легонько подул на платок, и тот растаял у него в ладони, предварительно превратившись в синюю мочалку.

– Прости, Медузия. С недавних пор я подозреваю, что мое чувство юмора тоже кто-то заколдовал. Не исключаю, что его сглазили таджикские джинны, которым я запретил устраивать пыльные бури... М-м... Ты видела человека, который только что вышел из подъезда?

– Видела. Но каким образом вы сумели? Я хочу сказать, вы же были под землей!

Сарданапал загадочно улыбнулся:

– О, если я захочу что-то увидеть, несколько метров асфальта мне не помешают. И что ты о нем думаешь?

– Крайне неприятный тип... Бр-р... Даже от лопухоида обычно ожидаешь большего.

– Ну-ну, Медузия, не будь такой суровой. Хотя бы из уважения к памяти Леопольда Гроттера.

– ЛЕОПОЛЬДА ГРОТТЕРА? Он его знал? – пораженно воскликнула Медузия.

Сарданапал кивнул.

– Более чем. Он его родственник. И даже довольно близкий – всего-навсего троюродный племянник сестры его бабушки. Разумеется, для лопухоидов такое родство – седьмая вода на киселе, но мы-то с тобой знаем формулу магородства Астрокактуса Параноидального!

– Он родственник Гроттера! Так вот почему мы...

– Тшш! – Академик внезапно поднес палец к губам, приказывая Медузии замолчать. Оба его уса разом напружинились и указали на канализационный люк.

Кивнув, Медузия бесшумно подкралась к люку и, присев на корточки, резко просунула туда руку. В ту же секунду из колодца послышался противный визг.

– Есть! Схватила! А ну стой! – крикнула преподавательница нежитеведения.

Когда рука Медузии вновь показалась на поверхности, ее пальцы крепко вцепились в ухо маленькой дамочки с бугристым фиолетовым носом и зелеными волосами. Ступни у шипящей дамочки были престранные – плоские и весьма смахивающие на ласты. Пленница шипела, плевалась, щелкала треугольными зубами и пыталась лягнуть Горгонову то правой ластой, то левой, а то и обеими поочередно.

– Убьюга на местюга! А ну отпущуги кому говорюги! Напустюги заклюнюги! Тьфуги на тыги! И на тыги тъфуги! – яростно выкрикивала она.

– Ишь ты – кикиморка! Любопытный экземплярчик, довольно крупный... – с интересом разглядывая пойманную Медузией дичь, прокомментировал Черноморов.

– Опять эта нежить! – брезгливо поморщилась Медузия. – Порой я начинаю сомневаться, что Та-Кого-Нет действительно исчезла. То кто-то подослал Мертвого Грифа, а теперь вот это страшилище... А ну не трепыхайся!

– А-а-а! Сама страшилюга! Отпущуги сволочуги! Моя свои делуги проходуги! Нужнуги вы мнуги рвануги штануги! Тъфуги на тыги! – визжала кикиморка, не оставляя попыток пнуть Медузию ластой. Той приходилось удерживать ее на расстоянии вытянутой руки, что было непросто, так как кикиморка была довольно упитанная.

– Перестань голосить! Кто тебя подослал? Говори! – строго потребовала Медузия.

– Ничевуги не скажу ги! Глупуга ведьму га! Сейчас как сделугу тебе проклянугу! Сыграешь в гробугу! – гневно пропищала кикиморка, пытаясь сопроводить свои слова прицельным плевком.

Горгонова сурово зыркнула на кикиморку своими пронзительными глазами.

– Попробуй! – сказала она с угрозой.

– Очнюга ты мне нужнуга! – мгновенно передумала хитрая кикиморка и жалобно зашепелявила, что она несчастная сирота и что ее, сироту, всякий может обидеть.

– Ага, обидишь тебя, сиротинушку! – хмыкнул Сарданапал. Академик сделал вид, что хочет поднести палец ко рту кикиморки, и тотчас ее острые треугольные зубы щелкнули, точно капкан. Не отдерни Сарданапал руку, у него стало бы одним пальцем меньше.

– Она ничего не расскажет. Я знаю этот народец. А что она не по своим делам тут шастала, так это точно. Может, заспиртуем ее для музея, чтобы никому не проболталась? – предложила преподавательница нежитеведения, энергично встряхивая кикиморку за ухо.

– А-а-а-а-а! Не хочу га в спиртуга! Я буду молчуга! Буду самая тихая тихуга! – пронзительно заорала кикиморка.

– Не стоит, Медузия. Помещать ее в банку совершенно необязательно. Я сделаю так, что она все забудет. – С ловкостью, которой сложно было ожидать от неповоротливого флегматика с круглым брюшком, Сарданапал схватил кикиморку за ласту и, подув ей в ухо, вполголоса произнес:

– Склеротикус маразматикус! Полниссимо дебилиссимо!

После этого он хладнокровно разжал пальцы,