Читаем онлайн «Бесконечность, плюс-минус» 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (153) »
жару Мия даже вспомнить не могла, что из себя представляет Мейярф ночью. Она смутно помнила прохладу, приятный холодок песка под ногами и возможность свободно посмотреть на небо. Сейчас это представлялось так смутно, словно прошло пару лет, — пропало ощущение реальности, которое она испытала ещё несколько часов назад. Вечер казался даже дальше, чем край этого города.
Единственный способ отвлечься от жары и усталости — занять свои мысли чем-то другим. Каждый раз Мия следовала этому правилу, и зачастую оно помогало: пустые или нет, но мысли позволяли скоротать время по пути к цели.
«Что-то не то. Я точно делаю что-то не то».
Впервые за три флатии[2] эта мысль в голове пронеслась настолько ярко и целостно. Мия попыталась забыть о тележках с чемоданами, которые машинально тащила за собой, забыть о хозяине и даже палящей жаре. Чтобы хоть ненадолго отвлечься, она подняла голову, но моментально сощурилась и отвернулась. Сейчас смотреть вверх было просто невозможно. До склада Марле́са удалось добраться за час. Ремесленник открыл чемоданы, пересчитал товар и начал выписывать талончик — доказательство, что всё доставлено вовремя и в нужном количестве. Она в который раз отдаст бумажку Заужу, а тот спросит почему так долго. Хоть со всех ног беги, хоть совершенно выбейся из сил, он всё равно отчитает и всучит новый товар. Настолько надоевший круговорот, что от мыслей о нём нахлынула злость. Обратный путь всегда казался легче, ведь чемоданы оставались пустыми. Можно было позволить себе идти узкими улочками, прячась от солнца под размашистыми крышами невысоких зданий. А там, в тени, появлялся шанс собраться с мыслями и вспомнить что-то важное. Сейчас в голове роилось с десяток разных идей, но ничего цельного, ничего такого, что можно было назвать важным. «Почти за месяц[3] я ни разу не опоздала по-настоящему, — она задумалась и закусила губу. — Хотя и два раза проспала. Даже если не задержусь, Зауж меня отругает. Но разве это важно? Почему я вообще думаю об этом?» Разум, словно желающий докопаться до правды, пытался из бесполезной пыльной кучи мыслей выудить важные и нужные. Мия не знала, какие вопросы считать важными, а какие нет, не знала, можно ли найти на них ответы и как они должны звучать. Но точно понимала — есть повседневные рутинные мысли, а есть что-то большее. Хотелось откопать в своей голове хотя бы крупицу, не связанную с работой, желанием поесть и попытками вспомнить прошлое. Ещё пару шагов, и тень от крыш исчезнет — улочка выведет на всё ту же широкую жёлтую дорогу. Мия остановилась в переулке, приставила ладонь ко лбу, чтобы заслонить глаза от солнца, и посмотрела в небо. Не так далеко прямо в воздухе уже который день находилось что-то, напоминающее облачный комок. Для настоящего облака он казался невелик, размером с небольшой дом. Словно кусочек тучи оторвался от общей массы и завис в воздухе. Когда на него ни глянь, он оставался на своём месте даже когда небо было кристально синим. Лишь иногда, если долго всматриваться в этот перистый шар, можно было увидеть, как внутри сверкает что-то, похожее на разноцветные молнии. Неподалёку висело ещё одно облачко, но уже насыщенного янтарного оттенка. А где-то там, вдалеке, пятнышек было больше, но отсюда они казались размером с крупицу соли. Нельзя было отличить даже цвет — так далеко они находились. — Но это же не просто тучи, — заверила себя Мия. — Наверно они что-то значат… Когда все облака плыли, эти маленькие ватные комки оставались неподвижны. Ночью и утром, все эти дни они вызывали любопытство. Словно пазлы из другой, куда более красочной картины. Наверняка даже этот огромный мир, Виоландо[4], не знал, откуда появилась застывшая красота. Напрочь забыв о времени, Мия смогла наконец оторвать взгляд и сделать шаг вперёд. Улица вела всех людей плавно, словно имела своё течение. Достаточно было просто следовать ему, чтобы вскоре оказаться дома.
Зайдя в таверну, она не успела сказать ни слова — мужчина её опередил. Не нужно было никакого зрительного контакта, чтобы почувствовать себя виноватой, — достаточно того, с каким упрёком он говорил. — Почему так долго? Я же дал тебе ровно полтора часа. Ты опоздала на пятнадцать минут, а они играют роль, уж поверь мне. Потому и есть будешь уже вечером. — Простите, господин Зауж. Я и правда виновата. Зарекаюсь перед Предвечной, что такого больше не повторится. Поднять голову значило бросить вызов. Поэтому её взгляд был прикован к полу, а голова наклонена, выражая максимальную покорность. Именно покорность тешила этого человека достаточно, чтобы осуждающий тон в его голосе сменился на другой, чуть более строгий, но гораздо более щадящий. — Зарекаюсь перед Предвечной, — передразнил мужчина. — Не первый раз замечаю за тобой, что ты зарекаешься перед ней не делать что-то. Ты же даже не знаешь, кто она такая, так зачем мелешь языком? Важны ей, а в первую очередь мне, твои клятвы? Вопросы
«Что-то не то. Я точно делаю что-то не то».
Впервые за три флатии[2] эта мысль в голове пронеслась настолько ярко и целостно. Мия попыталась забыть о тележках с чемоданами, которые машинально тащила за собой, забыть о хозяине и даже палящей жаре. Чтобы хоть ненадолго отвлечься, она подняла голову, но моментально сощурилась и отвернулась. Сейчас смотреть вверх было просто невозможно. До склада Марле́са удалось добраться за час. Ремесленник открыл чемоданы, пересчитал товар и начал выписывать талончик — доказательство, что всё доставлено вовремя и в нужном количестве. Она в который раз отдаст бумажку Заужу, а тот спросит почему так долго. Хоть со всех ног беги, хоть совершенно выбейся из сил, он всё равно отчитает и всучит новый товар. Настолько надоевший круговорот, что от мыслей о нём нахлынула злость. Обратный путь всегда казался легче, ведь чемоданы оставались пустыми. Можно было позволить себе идти узкими улочками, прячась от солнца под размашистыми крышами невысоких зданий. А там, в тени, появлялся шанс собраться с мыслями и вспомнить что-то важное. Сейчас в голове роилось с десяток разных идей, но ничего цельного, ничего такого, что можно было назвать важным. «Почти за месяц[3] я ни разу не опоздала по-настоящему, — она задумалась и закусила губу. — Хотя и два раза проспала. Даже если не задержусь, Зауж меня отругает. Но разве это важно? Почему я вообще думаю об этом?» Разум, словно желающий докопаться до правды, пытался из бесполезной пыльной кучи мыслей выудить важные и нужные. Мия не знала, какие вопросы считать важными, а какие нет, не знала, можно ли найти на них ответы и как они должны звучать. Но точно понимала — есть повседневные рутинные мысли, а есть что-то большее. Хотелось откопать в своей голове хотя бы крупицу, не связанную с работой, желанием поесть и попытками вспомнить прошлое. Ещё пару шагов, и тень от крыш исчезнет — улочка выведет на всё ту же широкую жёлтую дорогу. Мия остановилась в переулке, приставила ладонь ко лбу, чтобы заслонить глаза от солнца, и посмотрела в небо. Не так далеко прямо в воздухе уже который день находилось что-то, напоминающее облачный комок. Для настоящего облака он казался невелик, размером с небольшой дом. Словно кусочек тучи оторвался от общей массы и завис в воздухе. Когда на него ни глянь, он оставался на своём месте даже когда небо было кристально синим. Лишь иногда, если долго всматриваться в этот перистый шар, можно было увидеть, как внутри сверкает что-то, похожее на разноцветные молнии. Неподалёку висело ещё одно облачко, но уже насыщенного янтарного оттенка. А где-то там, вдалеке, пятнышек было больше, но отсюда они казались размером с крупицу соли. Нельзя было отличить даже цвет — так далеко они находились. — Но это же не просто тучи, — заверила себя Мия. — Наверно они что-то значат… Когда все облака плыли, эти маленькие ватные комки оставались неподвижны. Ночью и утром, все эти дни они вызывали любопытство. Словно пазлы из другой, куда более красочной картины. Наверняка даже этот огромный мир, Виоландо[4], не знал, откуда появилась застывшая красота. Напрочь забыв о времени, Мия смогла наконец оторвать взгляд и сделать шаг вперёд. Улица вела всех людей плавно, словно имела своё течение. Достаточно было просто следовать ему, чтобы вскоре оказаться дома.
Зайдя в таверну, она не успела сказать ни слова — мужчина её опередил. Не нужно было никакого зрительного контакта, чтобы почувствовать себя виноватой, — достаточно того, с каким упрёком он говорил. — Почему так долго? Я же дал тебе ровно полтора часа. Ты опоздала на пятнадцать минут, а они играют роль, уж поверь мне. Потому и есть будешь уже вечером. — Простите, господин Зауж. Я и правда виновата. Зарекаюсь перед Предвечной, что такого больше не повторится. Поднять голову значило бросить вызов. Поэтому её взгляд был прикован к полу, а голова наклонена, выражая максимальную покорность. Именно покорность тешила этого человека достаточно, чтобы осуждающий тон в его голосе сменился на другой, чуть более строгий, но гораздо более щадящий. — Зарекаюсь перед Предвечной, — передразнил мужчина. — Не первый раз замечаю за тобой, что ты зарекаешься перед ней не делать что-то. Ты же даже не знаешь, кто она такая, так зачем мелешь языком? Важны ей, а в первую очередь мне, твои клятвы? Вопросы
- 12345 . . . последняя (153) »