Бариа
-1-
Аншлаг на сегодняшнее представление объявили ещё неделю назад, но господин Сенс, директор театра, только сейчас, глядя на столпотворение у входа, поверил в это. Из окна своего кабинета он прекрасно видел, как на площадку перед театром въезжают дорогие экипажи и паромобили, высаживают вычурно одетых господ и спешно отъезжают, чтоб освободить место другим. Господа же толпились у входа, не спеша проходить в фойе театра.
Сезон уже начался, в столицу из загородных поместий съехался весь свет. Непривычно теплая для осени погода ещё позволяла покрасоваться перед прохожими, газетчиками и другими театралами. Сенс не возражал — аристократы, богачи и прочие именитые личности делали рекламу как театру, так и представлению.
Директор театра вытянул за золотую цепочку из кармашка жилета круглые часы и посмотрел на стрелки. «Отлично, времени ещё достаточно!»
Стук в дверь раздался слишком резко, хоть Сенс и ожидал визит. После разрешения войти в кабинет степенно прошёл высокий худой мужчина, полная противоположность хозяину — невысокому толстяку.
— Господин Крутье, взгляните! Сегодня определённо будет полный зал! — Сенс жестом пригласил гостя к окну, с гордостью показывая людей на площади, словно он лично пригласил каждого из толпы.
— Это, несомненно, радует, — медленно наклонил голову визитёр, поправляя рукав пиджака.
— Если представление ошеломит всех в приятном смысле слова, а критики будут благосклонны, мы сможем его неоднократно повторить.
— Вероятно. Хоть Ваш театр и известен экспериментальностью постановок, сегодняшнее представление публика может…
— Оставьте сомнения. Мы ничего не потеряем, я уверен. В худшем случае, а, может, и наоборот, почтенные господа оставят своих дам дома и явятся чисто мужской компанией, а они явятся, я уверен! Невозможно не захотеть повторения здесь увиденного.
— Господин Сенс, дама, чьи интересы я представляю, как импресарио, категорически против подобных инсинуаций! — тон импресарио стал жёстким, а его короткие усы встопорщились. — То, что она показывает людям — искусство, а не пошлость в виде бурлеска или танцулек. Иначе мы решили бы выступать в водевиле или кабаре, а не театре!
— Господин Крутье, я нисколько не имел намерения обидеть Вас или Вашу подопечную, но Вы же прекрасно понимаете, какую реакцию вызовет подобное представление у мужчин, а какую у женщин!
— Зачем же тогда вы согласились предоставить нам театр?
— Деньги и слава, господин Крутье. Деньги и слава.
Импресарио не смог не согласиться и сдержанно кивнул, а потом завел разговор о теме визита:
— Я шел сообщить, что к представлению всё готово. Накладок больше не было и, надеюсь, не будет.
— Вуаль заменили? Я слышал, костюмерша сожгла…
— О, да. Всё улажено, хоть это и стоило моей госпоже треволнений.
— Что ж, в таком случае, стоит спуститься к гостям. Вы присоединитесь ко мне в ложе или предпочтете оставаться за кулисами?
— Второе, если позволите. Мне так будет спокойнее.
— Ваше право.
Директор и импресарио чинно спустились в фойе, где уже толпились будущие зрители. И дамы, и их кавалеры тщательно скрывали волнение и возбуждение, но некоторые, особо чопорного вида, усиленно изображали безразличие. Сенсу даже хотелось рассмеяться: все знали стоимость билетов, никто не стал бы покупать себе место в зрительном ряду от нечего делать. Тем более на такое представление.
Он знал, на какой риск шёл, когда согласился организовать в своем театре выступление экзотической танцовщицы, когда потратил внушительные суммы на плакаты и статьи в газетах, но, видя этот ажиотаж, предприимчивый директор хитро улыбался в свои пышные усы. Знал, что даже если дамы возмутятся, их мужья и сыновья захотят увидеть это снова, а значит, можно будет дать представление ещё раз и ещё…
— Господин Сенс!
К лестнице с улыбкой продвигался невысокий пожилой джентльмен, сверкая белизной бакенбардов и лысиной. Под руку он буквально тащил за собой строгую на вид даму, подметающую шлейфом серого парчового платья мраморный пол фойе.
— Полковник Лартис, доброго вечера! — учтиво поприветствовал директор театра. — Весьма рад видеть Вас на сегодняшнем представлении.
— А уж как я рад. Вы же знаете, как я люблю представления Вашего театра. Нудные оперы и поучительные трагедии так надоели. Хотя супруга со мной не согласится, но и одного отпускать не желает, мало ли чего я без неё увижу, — громко рассмеялся полковник, а его супруга ещё сильнее сжала губы и, раскрыв веер с цветными перьями, принялась обмахиваться им, хотя в помещении ещё не было душно.
— Позвольте представить Вам господина Крутье, импресарио нашей сегодняшней звезды, — вежливо указал на спутника Сенс.
Господин Крутье чинно наклонил голову и высказал положенные приветственные фразы.
— О, весьма рад знакомству, — широко улыбнулся полковник и поглядел на