Вероника Лесневская
НеРодная сестра магната
Пролог
— Моя будущая жена беременна, — торжественным тоном объявляет Эд.
Я закашливаюсь, толкаю его в бок и настороженно смотрю на мужчину, что находится сейчас напротив.
Ян застывает возле своего места за столом, а его рука так и зависает над резной деревянной спинкой стула. На дне зрачков переливается серебро. Он пристально смотрит на меня, пытаясь считать каждую эмоцию.
Если бы взгляд мог убивать, то я бы уже рухнула замертво.
— Поздравляю, — скрипнув зубами, выдавливает Ян из себя, — сестренка, — его обращение звучит издевательски.
Ян не знает правды, а я не могу озвучить ее при всех. Прячу глаза, пока он медленно опускается на стул напротив.
Так и сидим за столом, изредка поднимая головы и стреляя друг в друга взглядами. В остальное время делаем вид, что увлечены салатом из свежей зелени и каких-то морских гадов, которых я терпеть не могу. Как и Ян. Мы с ним во многом похожи.
«Потому что родственники!» — мысленно даю себе оплеуху.
— Спасибо, — не выдерживаю я и встаю из-за стола.
По вычурной лестнице поднимаюсь на третий этаж неестественно огромного особняка.
«Дорогой муж» следует за мной. Ловит за локоть, останавливая и прокручивая так, что оказываюсь спиной к лестнице.
— Не злись, Мика, я все объясню, — тараторит поспешно.
— Какого черта ты творишь, Эд? — став вполоборота, шиплю змеей. — Какое имеешь право заявлять подобное, не обсудив предварительно со мной?
— Так будет лучше! — отпускает меня.
— Лучше будет нам разорвать сделку, — неожиданно выпаливаю я. И сама задумываюсь над этим. Даже легче становится при мысли, что не нужно будет больше играть…
— Не горячись, — пугается Эд. — После того, как в доме появился сиротка Даниэль, наша задача усложнилась. Ты же видишь, дед души в нем не чает и отдаст все тому, кто станет его опекуном. То есть Яну. Или… новому наследнику. Или… — проводит пальцами по своей чересчур идеальной короткой бородке. — Мы убьем одним выстрелом двух зайцев, если ты расположишь к себе мелкого и…
— Сбавь обороты, Эд! — фырчу на него и толкаю в грудь. — Я не собираюсь воевать с ребенком!
— Не с ребенком, — примирительно поднимает руки «муж». — А с падальщиком, который им прикрывается.
Многозначительно кивает за мою спину и складывает руки на груди. Поворачиваюсь нарочито медленно, потому что чувствую, кто находится позади меня, и намеренно отдаляю момент, когда мне придется посмотреть в его глаза.
По коридору уверенно шагает Ян. Неумолимо приближается.
— Нам надо поговорить, Доминика, — называет меня полным именем, что не сулит ничего хорошего: Ян всегда так делает, когда зол.
Подтверждает мои мысли крепкая хватка на локте и резкий рывок.
— Оставь ее, — несмело произносит Эд, но в бой за меня вступать не собирается. Так, для вида спорит.
— Пошел вон, — бросает Ян, а сам ведет меня в одну из нежилых комнат.
Быстро. Нервно.
Захлопывает за нами дверь и толкает меня, заставляя упереться спиной в холодную деревянную поверхность.
— Замуж? — рычит Ян обвиняюще, будто имеет на это право. — За него? Я не позволю!
Не отвечаю. Чуть позже я сверну Эду шею за его слова и останусь убитой горем вдовой. Но сейчас…
— Разве ты не рад за меня, братишка? — пытаюсь бросить дерзко, но теряю последние остатки своей решимости.
Ян упирается кулаками в дверь по обе стороны от моей головы. Он так близко, что обжигает губы горячим дыханием. Но не трогает. Никогда не трогает. Так, как в ту единственную ночь, о которой мы оба запрещаем себе вспоминать.
Нельзя.
— Как далеко ты готова зайти ради наследства? А, мошенница?
По телу проносится мелкая дрожь. Я не боюсь Яна. Я боюсь себя рядом с ним.
Потому что он — единственный мужчина, чьи прикосновения мне не противны. Но они запретны и противоестественны.
— Отпусти, — сиплю, не в силах контролировать эмоции.
— Зачем, ёжик? — разочарованно всматривается в мое лицо. — Почему именно сейчас, когда я выяснил, кто мы с тобой друг другу…
Глава 1
Тогда…
Доминика
— Если верить архивным документам, то наш дед — польский магнат. Теоретически мы с тобой можем претендовать на часть наследства. Или… Наши дети.
Многозначительно подмигиваю сестре-близняшке по видеосвязи. Чуть разворачиваю телефон, чтобы солнце не било в экран и не засвечивало изображение. А сама продолжаю шагать по брусчатке. Пересекаю рыночную площадь Кракова и ныряю в один из проулков.
— Мика, может, в Россию вернешься? — хнычет Дана, беспокоясь обо мне.
В этом вся она. Осторожная, неконфликтная, правильная. Моя полная противоположность. Мы рано остались без родителей, угодили в детдом. Потом нас подло разлучили, и только недавно я узнала, что сестра, которую я всю жизнь считала умершей, все это время была совсем рядом…
Хочу ли я обратно в Россию к ней? Безумно! Но прежде… я