Читаем онлайн «Станислав Ежи Лец как мастер дешевых хохм не для дела»

Александр Владимирович Бурьяк Станислав Ежи Лец как мастер дешёвых хохм не для дела

Станислав Ежи Лец

Станислав Ежи Лец (1909–1966) — польский писатель еврейского происхождения, прославившийся своими афоризмами, от которых меня по большей части тошнит, потому что в них много остроумия, но мало толку, а иногда и вовсе чепуха, допускаемая ради игры слов. Я не эстет слова, и для меня остроумие само по себе безразлично, а хорошо бывает лишь как приправа к чему-то, высказываемому для дела. С практической точки зрения, «перлы» Леца — это в лучшем случае тривиальности. Попытки выжать из Леца что-то полезное для жизни, для решения личных или общественных проблем обычно заканчиваются разочарованиями. Это не Ларошфуко и не Лабрюйер — и уж тем более не Монтень. Лец удобен для употребления в эпиграфах, когда авторам надо добавить чего-нибудь этакого для демонстрации своей широкой начитанности. Так что Лец, можно сказать, даже не афорист, а эпиграфист, а по большому счёту абсурдист, только из очень гладеньких. Для поверхностных авторов он удобен в качестве источника эпиграфов, потому что у него не надо ничего ВЫЧИТЫВАТЬ, выделять из массы текста, а можно брать готовые хохмы, нарезанные для немедленного употребления. Чистоплотным писателям нееврейской национальности лучше его игнорировать, а если очень хочется ввернуть что-то из классиков, то надо пробовать добросовестно откопать — у Платона, Цицерона, Эразма Роттердамского, Бальтасара Грасиана и иже с ними. Или хотя бы у Баруха Спинозы: тот не стремился блеснуть словесными трюками.

* * *

Из русской википедии:

«Станислав Ежи Лец (польск. Stanislaw Jerzy Lec, 6 марта 1909, Лемберг, Австро-Венгрия — 7 мая 1966, Варшава, Польша) — выдающийся польский сатирик, поэт, афорист XX века.»

«Отец будущего писателя, австрийский дворянин (барон) Бенон де Туш-Летц еврейского происхождения (родители будущего поэта, будучи эксцентриками, перешли в протестантство; второй частью двойной фамилии отца — Лец, что на иврите и идише означает „клоун“, или „пересмешник“ — в её польском написании пользовался автор „Непричёсанных мыслей“).»

Из автобиографии:

«Пору оккупации я прожил во всех тех формах, какие допускало то время. 1939–1941 гг. я провел во Львове, 1941–1943 гг. — в концлагере под Тернополем. В 1943 году, в июле, с места предстоявшего мне расстрела я сбежал в Варшаву, где работал в конспирации редактором военных газет Гвардии Людовой и Армии людовой на левом и правом берегах Вислы. Потом ушёл к партизанам, сражавшимся в Люблинском воеводстве, после чего воевал в рядах регулярной армии.»

Из русской википедии:

«После освобождения Люблина вступил в 1-ю армию Войска Польского в звании майора. За участие в войне получил Кавалерский Крест ордена „Polonia Restituta“ (Возрожденная Польша).»

«Лец в 1946 г. был направлен в Вену в качестве атташе по вопросам культуры политической миссии Польской Республики.»

«Наблюдая из Австрии процессы, происходящие в Польше того времени, утверждение режима партийной диктатуры, подавление творческой свободы и воли интеллигенции, Лец в 1950 году принимает трудное для себя решение и уезжает в Израиль. За два года, проведённых здесь, им написана „Иерусалимская рукопись“ (Rekopis jerozolimski), в которой доминирует мотив переживаемой им острой тоски по родине. Содержанием этих стихов, сложенных во время странствий по Ближнему Востоку, стали поиски собственного места в ряду творцов, вдохновлённых библейской темой, и неотвязная память об убитых под другим, северным небом.»

«В 1952 году вернулся в Польшу.»

Ну воевал, да. Герой. Но по складу мышления и образу жизни — то ещё еврей. В русскоязычной массе читателей раскручен евреями и абсурдистами. Помимо них, его жалуют вниманием лишь до момента, когда вполне убеждаются, что не читать его — ещё лучше, чем читать: сберегается время.

В 1936 г. Лец «организует вместе с поэтом Леоном Пастернаком литературное кабаре — „Театр Пересмешников“, или „Театр огольцов“. Озорные представления новорожденного театра, азартно высмеивающие „трубадуров милитаризма и национал-патриотов“, очень не нравятся властям.» (Александр Кузнецов)

Было бы странно, если бы это властям нравилось — в ситуации, когда с одной стороны вооружался СССР, с другой — нацистская Германия. Понятно теперь, каков был вклад Леца в подготовку Польши к обороне её границ в 1939-м.

Из Электронной еврейской энциклопедии (www.eleven.co.il):

«Широкую популярность приобрел Лец циклами афоризмов, сентенций и эпиграмм „Непричесанные мысли“ (1957), „Новые непричесанные мысли“ (1964), переведенными на десятки языков. В них уникальным образом сплавлены польская национальная традиция фрашек с горьким и печальным еврейским юмором, сарказм современного мыслителя с мудрой снисходительностью хасидских цаддиков.»

«В отточенных по форме высказываниях против тоталитаризма, отупляющей регламентации жизни в странах