Читаем онлайн «Англичанин при Царском Дворе. Духовное паломничество Чарлза Сиднея Гиббса» 8 cтраница

Первый год служба протекала у Гиббса достаточно гладко. Сам он активно изучал русский язык, преподавая ученику английский. Следующим летом, когда наступила пора оплачиваемого отпуска, учитель захватил юного Суханова в Англию, где его образованию способствовала жизнь в этой стране, общение с семейством Гиббса и исключительная возможность осваивать на практике разговорный язык. Насладившись нежарким английским летом, наставник и ученик, нагруженные подарками для всех членов семейства Сухановых, вернулись в Россию. Спустя год, показавшийся ему сносным, Гиббс был удивлен, разочарован и, пожалуй, несколько встревожен, когда Суханов не возобновил с ним контракт. Между тем Гиббс оказался в трудном положении, по существу, оказавшись в изоляции, поскольку зима в тех краях наступает рано. Из Англии продолжали приходить письма, в которых близкие беспокоились о его благосостоянии. Они по-прежнему искали и надеялись найти должность, которая помогла бы ему вернуться на родину. В одно из своих писем дядюшка Вилли вложил легкомысленный рисунок, который вырезала Винни, вместе с объявлением о предоставлении работы, а также информацию о том, что дядюшка успел связаться с возможным работодателем, выразившим желание получить письмо от самого Сида.

Гиббс продолжал получать поддержку со стороны сочувствовавших ему друзей. Он успел сообщить одному из знакомых о случившейся с ним неприятности, заметив, что «Сухановы не очень приличные люди», а «их мальчик не слишком сообразителен». «Не отчаивайся, — писал знакомый, — и помни, что все, что ни случается, к лучшему, и еще: человек предполагает, а Бог располагает». Письмо это сохранилось в числе тех, которые относились к первым месяцам пребывания Гиббса в России. Возможно, впоследствии он понял, насколько был прав его знакомый.

Несмотря на неудачу, минувший год не был потерян напрасно. У него появилась возможность изучать русский язык; он стал давать частные уроки английского другим заинтересованным жителям города и, кроме того, время от времени занимался воспитательной деятельностью. Пока у него были уроки, Гиббс был уверен в том, что сможет продержаться, по крайней мере, до следующего лета, когда, по возвращении в Англию, у него появятся более перспективные возможности. Между тем предложения преподавать продолжали поступать, поскольку в это время в столице появилась мода на все английское, и многие ученики и их родители жаждали получить в качестве преподавателя такого квалифицированного англичанина.

Благодаря непринужденности и общительности, сочетавшимися с воспитанностью и благородными манерами, Сид приобрел ряд личных друзей среди членов довольно крупной английской колонии, возникшей в русской столице. Он стал принимать активное участие в социальной жизни анклава и вскоре начал получать приглашения «прийти на вечерок», где обычно затевался неформальный ужин, обсуждение вестей с родины и местных новостей, а также импровизированные развлечения с участием гостей, которые музицировали или устраивали громкую читку.

К 1903 году Гиббс полюбил этот город с богатой, кипучей жизнью, морозной, сверкающей инеем зимой, так не похожей на сырые слякотные английские зимы. Богатство зимних праздников и развлечений, которые выносливые русские придумали для того, чтобы всласть насладиться этим суровым временем года, увлекло Гиббса. После первых крепких морозов все население стало появляться закутанным в меха, и жизнь города подчинилась зимней моде. Кучеры, правившие санями, мчавшимися по улицам, облачались в свои живописные одежды; продавцы чая и сластей закутывали в овчины кипящие самовары; в парках и на площадях и стар и мал катался на салазках и ледянках. На льду реки возникали фантастические деревни, в которых устраивались зимние базары и затевались веселые забавы. Казалось, что у каждого участника представления — своя роль и собственный наряд. Это свойство русских настолько поразило Гиббса, что он часто отмечал врожденный актерский дар, свойственный этому народу, инстинкт, «настолько глубоко въевшийся в русскую натуру, что зачастую создается впечатление, будто русские исполняют какую-то роль, а не живут своей жизнью».

Он отметил также характерную приверженность русских к отправлению религиозных обрядов, хотя и относился к ним как сторонний наблюдатель, чья религиозность находилась в подвешенном состоянии. Россия оставалась приверженной своей вере долгое время после того, как большинство остальных европейских стран стали относиться к религии в лучшем случае как ко вторичному фактору их общественной и политической жизни. Однако, живя в России, человек оказывался захваченным размеренным ритмом религиозной жизни православных верующих, которые детально воспроизводили, переживали все события в земной жизни Христа. Эти события в продолжение всего года отмечались их Церковью великолепными литургиями, отражаясь в красоте церковных служб, музыке, иконах, облачении и жестах

Конец ознакомительного отрывка

Купить и читать книгу!