Читаем онлайн «Ностальжи. О времени, о жизни, о судьбе. Том III» 2 cтраница

тогда ещё с грустным злорадством подумал: это тебе, парень, не сидеть важно в чиновничьем кресле и высокомерно поучать журналистов, как и о чём надо писать на страницах газеты. Недаром говорили ещё в древние века умные греки: кто умеет – делает, а кто не умеет делать – тот учит, как надо делать. А ты, мол, увидел в газете пару заметок за своей подписью, но написанных после беседы с тобой штатным журналистом, и уже возомнил себя готовым редактором – вот тебе и результат. Нет, не просто работать редактором газеты, это не справки да копии постановлений бюро райкома партии писать. Однако вслух этих слов, адресованных мысленно тогда моему предшественнику в тамошнем редакторском кресле, никогда и никому я не говорил: посчитал, что это ещё больший грех – смеяться злорадно над человеком, переоценившим по легкомыслию собственные силы в неведомом ему по сути деле…

Коллектив в редакции оказался абсолютно женским. Заместителем редактора была Аврора Ивановна Леоненко – весьма амбициозная дама лет тридцати от роду. Она оказалась, кстати, единственным человеком в редакции, кто встретил меня подчёркнуто сухо официально. Собственно, в самом начале я просто не придал этому особого значения, подумав, что это вполне обычная реакция человека такого склада характера, промучившегося долгие месяцы с безответственным и бесхарактерным, а попросту запойным редактором, в конце концов по этой самой причине и сошедшего с карьерной дистанции, и надеющаяся где-то в глубине души за все свои эти вольные и невольные страдания получить от властей вполне законный, по её мнению, карт-бланш, дающий ей право претендовать самой на освободившуюся редакторскую должность. Так или нет всё было на самом деле, выяснять я никоим образом не стал, хотя такая зловредная мыслишка у меня мелькнула тогда после первой нашей встречи с Авророй Ивановной. Однако позже я заметил, что точно так же она ведёт себя и со всеми без исключения остальными сотрудниками редакции, причём получая бумерангом ответную неприязнь со стороны подчинённых. Для меня же такая ситуация оказалась совсем уже не новой, и я её наличие именно здесь просто пропустил мимо ушей и не стал заводить какую-либо мышиную возню вокруг всего этого, сконцентрировав собственное внимание в первую очередь на изучение деловых и просто человеческих качеств каждого из своих немногочисленных сотрудников.

Однако всё-таки самый первый свой и уже ставший привычным шаг в новых коллективах я сделал в сторону закрепления в сознании подчинённых моего не только официального, но и по-настоящему профессионального права оценивать труд и требовать от сотрудников хотя бы должного журналистского мастерства, соответствующего занимаемой должности. А для этого надо что? Самому писать как должно, и остальное приложится. Так я и поступил: в первые же две-три недели опубликовал на страницах «Сельского труженика» целую серию вполне добротных материалов чуть ли не во всех мыслимых газетных жанрах от простой заметки до очерка и фельетона. И дело было сделано: в течение всех трёх лет мне было легко работать и с коллективом – он был теперь целиком на моей стороне, и с властями района – они сразу поняли, чего я стою в сравнении с Меляковым, и с жителями сёл всего района стали выстраиваться доверительные отношения, так как они увидели свою газету совсем в ином качестве – более интересной и к тому же зубастой.

Забегая вперёд, скажу, что через пару месяцев с небольшим всё-таки с Авророй Ивановной пришлось расстаться. Писала она неважно, довольно сухо, пересыпая фразы канцеляризмами, без какого-либо намёка на нормальный литературный язык, не говоря уже о каких-либо элементах образности. Имел я неосторожность её несколько раз в довольно резкой форме за это покритиковать на редакционных летучках-планёрках – для меня в этом плане были все равны в редакции. Пока я жил в гостинице, она даже несколько раз пыталась откровенно подольститься: приносила в редакцию мне домашние пирожки да оладьи. Но и это не помогло: где бы я ни работал, любимчиков не заводил никогда, уважал только тех, кто выделялся творческим отношением к труду и стремлением к совершенствованию профессиональных качеств. С остальными всегда старался быть корректным, но в то же время по-прежнему требовательным. В конце концов Аврора Ивановна подала заявление об увольнении по собственному желанию, которое я без каких-либо сожалений тут же и подписал. Она уехала во Владивосток, и след её на долгие годы для меня затерялся. Только где-то в конце лихих 90-х она снова ненадолго проявилась, но уже на политической арене – в качестве пресс-секретаря хорошо известного в те годы приморцам регионального депутата Черепкова, отличавшегося от многих своих прочих коллег подчёркнутыми радикальными настроениями.

Из «боевых штыков», то бишь творческих работников, в редакции мне достались ещё три представительницы женского пола. Это были заведующая отделом писем Лена Ефименко, раньше работавшая в районной