Читаем онлайн «Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark» 3 cтраница

буквально дерутся друг с другом, чтобы проникнуть внутрь. Для нас это огромное достижение. Dio – успешная группа, выступающая на аренах, практически с того самого момента, как мы выпустили первый альбом, Holy Diver, – но это «Гарден» и совершенно другой уровень реальности.

Я – парень из Нью-Йорка. Даже прожив и поработав многие годы в столь любимом мной Лос-Анджелесе, я – парень из Нью-Йорка и всегда им останусь. Я мечтал выступить на «Мэдисон-сквер-гарден» сольно с тех самых пор, как узнал о существовании этого концертного зала.

Я сижу здесь, в этот прекрасный вечер пятницы, мощный кондиционер спасает от пыли и жары, и размышляю о том, какой долгий путь прошел в музыкальной карьере, но все же как близко всегда был к этому легендарному месту. С содроганием вспоминаю, как холодным утром по понедельникам ехал 400 километров в город, чтобы пропитаться атмосферой офисного здания «Брилл» на Бродвее, где Кэрол Кинг и Джерри Гоффин написали песню «Will You Love Me Tomorrow». Надеюсь на прорыв, любой прорыв. И где так или иначе в 1960 году в свои «взрослые» 17 мне позволили записать балладу Tin Pan Alley «An Angel Is Missing». Мы назывались Ronnie Dio and the Red Caps. Песня не стала хитом. Но тогда это не остановило меня – не останавливает и сейчас.

Называйте меня старым романтиком, но я никогда не пел ради денег. Я действительно всегда счастлив или просто рад, когда мне платят за работу. Но мотивирует не это. Музыка всегда помогала преодолеть трудные времена, когда казалось, что все кончено; вдохновляла на написание лучших песен, мотивировала стараться петь на пределе возможностей и быть настоящим другом для поклонников, а не очередной картинкой в журнале.

Сидя здесь сегодня, вспоминая все это, упиваясь тем, что мне потребовалось всего каких-то двадцать пять лет, чтобы наконец добраться сюда, я могу радостно заявить: что бы ни случилось дальше, я всегда смогу сказать, что однажды собрал «Мэдисон-сквер-гарден». Наконец, я действительно достиг своей цели и благодарю богов за то, что превратили мои сны в реальность, а не в кошмары.

Играть в известной на весь мир группе – редкая победа, о которой большинство музыкантов не могут даже мечтать. Оказаться в двух известных на весь мир коллективах – это уже чуть ли не перебор. Но добиться успеха в третий раз, особенно когда делаешь это со своей группой – что ж, считаю, мне невероятно повезло.

Надеюсь, читая книгу, вы найдете ответы на все вопросы, которые, знаю, многие из вас очень долго желали мне задать. Как бы вы ни относились ко мне после прочтения книги – я это приму. Хороший. Плохой. Красивый. Это все про меня.

Но знайте одно: если завтра меня не станет, вы будете свидетелями того, что я взял от жизни все.

Подростком я практически каждую неделю проходил мимо «Гарден», смотрел на неоновую вывеску, кто бы ни выступал в тот вечер, и обещал себе:

«Однажды здесь будет висеть мое имя».

Венди сказала, что мы могли выступить на арене Meadowlands в Нью-Джерси и заработать в два раза больше, потому что «Гарден» – это профсоюзная организация. Но я ответил ей: «Я должен выступить здесь. Я мечтал об этом всю жизнь».

И сегодня, выйдя с Венди из лимузина, мы посмотрели наверх и увидели неоновую вывеску:

DIO, MADISON SQUARE GARDEN, НЬЮ-ЙОРК

Радости не было предела. Я хотел, чтобы Венди сделала на память фотографию. Но мы забыли фотоаппарат. Мне было плевать. Ни одна фотография не смогла бы передать значимость этого момента для меня. Но я до сих пор ей припоминаю. А как же?!

Ладно, пора готовиться к выходу на сцену. Слышу, как скандируют мое имя.

Мама, бабуля, я и папа

1 Юные рок-н-рольщики

Вроде бы обычная суббота. Первый день летних каникул и бейсбольный матч с соседскими ребятами. Что еще нужно для счастья? Однако неожиданно выяснилось, что день будет особенным. Именно в этот день начнется мое музыкальное путешествие длиною в жизнь.

Тем утром я сидел за столом и завтракал с родителями, как вдруг почувствовал в воздухе некое напряжение, а чутье никогда меня не подводило. Обычно это сигнализировало о наступлении какой-нибудь пока еще не известной проблемы. Затем отец изложил суть дела. Какой бы музыкальный инструмент я бы выбрал, чтобы стать, возможно, более разносторонне развитым?

Чего?

Вот уж неожиданно. Мне было всего шесть, и я пока не испытывал ни малейшего желания и стремления заниматься музыкой. Если это не мяч, который можно бросать, ловить или ударять по нему – меня это абсолютно не интересовало. Какой бы я выбрал инструмент?

– Да никакой, – ответил я. – А с чего я должен выбирать?

Мой отец Пэт – суровый и серьезный американец итальянского происхождения, не терпел возражений, а меньше всего от единственного сына – быстро и решительно проигнорировал отказ и повторил вопрос, на который, разумеется, пришлось ответить уже утвердительно. Стараясь выиграть время, я спросил его, из чего можно выбрать.

На помощь пришла мать