Читаем онлайн «Древний ужас» 3 cтраница
- 12345 . . . последняя (71) »
проворчал, но не стал дальше спорить.
— Конечно, — продолжал профессор, оглядываясь кругом,
— вы все читали мою книгу? Она вышла в свет недели три
тому назад.
Все, за исключением Блэффингэма, читали ее. Блэффингэм объявил, что был очень занят, «бегая», по его собственному выражению, «по всей Европе» за какой-то знамени-
12
той певицей с целью заключить с ней контракт на несколько ее выступлений в опере «Ромео и Джульетта».
В этом месте Марвин прервал рассказ, вспомнив о своем
несчастье, и прошло некоторое время, прежде чем нам удалось снова вернуть его к нему. Здесь вышел невольный пропуск, так как Марвин возобновил рассказ с того момента,
когда профессор Грегсби проводил аналогию между пространством и временем.
— Приведенные им аргументы, — продолжал Марвин,
— показались мне весьма убедительными. Все, что может
быть измерено, должно иметь свое протяжение... Я сам читал книгу профессора Грегсби. Быть может, это помогло мне
понять его теорию. Безусловно, оно также помогло в этом товарищам Грегсби, за исключением Блэффингэма, понявшего ее, по его словам, без чтения книги. Даже Смеддервик
соглашался с логичностью этих аргументов. Суть утверждения профессора Грегсби, насколько я мог понять, заключалась в следующем: можно, будучи поставленным в надлежащие условия, наблюдать предметы во времени и перемещаться в нем точно так же, как мы наблюдаем предметы в
пространстве и перемещаемся в нем.
— А каковы эти «надлежащие условия»?
Марвин убежден, что этот вопрос был задан Блэффингэмом.
— Эти условия заключаются в том, что наши чувства
должны быть приближены к «протяжению времени». Время, как я уже сказал, по аналогии с пространством имеет
свое особенное протяжение, — ответил Грегсби и продолжал
объяснять, что мы — существа, ограниченные в восприятии
вещей и в свободе передвижения, так сказать, одной стихией.
Это вызвало чье-то замечание, что часы — вещь, относящаяся ко времени, и между тем, мы без всяких «надлежащих условий» можем наблюдать за их стрелками и перемещаться за ними. Биффен поспешил загладить это неудачное вмешательство.
— Следовательно, будучи поставлены в эти условия, мы
получим способность перемещаться из настоящего в прошлое и будущее?
13
Грегсби ответил, что его исследования еще не зашли так
далеко и пока ограничились только прошлым. Относительно будущего он надеется со временем тоже добиться успеха, если ему удастся открыть известные световые лучи.
— Световые лучи? — спросил Смеддервик.
Грегсби начал говорить о световых лучах.
— Как всем известно, — говорил он, — бывают видимые
и невидимые световые лучи. К световым лучам, воспринимаемым нашими чувствами, приспособлены все пространственные существа. Эти лучи освещают нам «пространственное протяжение». Вторые же... — Здесь он остановился.
— А вторые? — спросил Смеддервик.
— Назначением или функцией света является «освещать»,
— продолжал Грегсби. — Видимые световые лучи освещают
видимый мир или то, что мы условились называть «пространственным протяжением». Вполне логичным будет допущение, что невидимые лучи освещают невидимый мир...
— Или, другими словами, то, что мы условились называть
«временным протяжением»? — спросил мой друг Харлей.
— Совершенно верно. Или четвертое измерение, если вы
предпочитаете этот термин. Или, если хотите, астральный
план.
— Все эти разноназванные, но, очевидно, тождественные измерения, планы и прочее, — насмешливо сказал Смеддервик, — вместе с невидимыми световыми лучами позволяют нам предполагать все, что угодно...
Все с большим возбуждением заговорили разом.
— Призраки! Тени! — кричал кто-то.
— Господи! Я уверен, что они существуют! — слышался
голос Блэффингэма.
Харлей и Смеддервик тоже говорили что-то в этом роде.
Весь этот шум покрыл голос профессора Грегсби.
— Повторяю, — спокойно говорил он, — я открыл и могу
применять особые невидимые световые лучи, освещающие
ту часть «протяжения времени», которую мы относим к прошлому. Кроме того, я могу тем или иным способом направить эти лучи куда захочу — на десять, сто, тысячу, сотни
тысяч лет назад. Как уже было сказано, я усовершенство14
вал свой первый примитивный аппарат, и мы можем видеть существа, принадлежащие времени, существа прошлого.
Мы можем воссоздать все, как оно было в тот промежуток
времени, на который мы направим эти лучи.
— И эти существа будут словно призраки! — воскликнул
Биффен.
— Да, словно призраки. Как я уже высказался в своей
книге, случайные спектральные или относящиеся к призрачным явления, иногда и наблюдаемые людьми, по всей
вероятности, обусловливаются частичным проявлением невидимых световых лучей, показывающих нам в каком-нибудь
повторяющемся действии явления, некогда имевшие место
в прошлом.
— Теперь, — прервал себя Грегсби, — я хочу обратить ваше внимание на следующее: я говорил о нас, как о пространственных существах. Но наряду с
— Конечно, — продолжал профессор, оглядываясь кругом,
— вы все читали мою книгу? Она вышла в свет недели три
тому назад.
Все, за исключением Блэффингэма, читали ее. Блэффингэм объявил, что был очень занят, «бегая», по его собственному выражению, «по всей Европе» за какой-то знамени-
12
той певицей с целью заключить с ней контракт на несколько ее выступлений в опере «Ромео и Джульетта».
В этом месте Марвин прервал рассказ, вспомнив о своем
несчастье, и прошло некоторое время, прежде чем нам удалось снова вернуть его к нему. Здесь вышел невольный пропуск, так как Марвин возобновил рассказ с того момента,
когда профессор Грегсби проводил аналогию между пространством и временем.
— Приведенные им аргументы, — продолжал Марвин,
— показались мне весьма убедительными. Все, что может
быть измерено, должно иметь свое протяжение... Я сам читал книгу профессора Грегсби. Быть может, это помогло мне
понять его теорию. Безусловно, оно также помогло в этом товарищам Грегсби, за исключением Блэффингэма, понявшего ее, по его словам, без чтения книги. Даже Смеддервик
соглашался с логичностью этих аргументов. Суть утверждения профессора Грегсби, насколько я мог понять, заключалась в следующем: можно, будучи поставленным в надлежащие условия, наблюдать предметы во времени и перемещаться в нем точно так же, как мы наблюдаем предметы в
пространстве и перемещаемся в нем.
— А каковы эти «надлежащие условия»?
Марвин убежден, что этот вопрос был задан Блэффингэмом.
— Эти условия заключаются в том, что наши чувства
должны быть приближены к «протяжению времени». Время, как я уже сказал, по аналогии с пространством имеет
свое особенное протяжение, — ответил Грегсби и продолжал
объяснять, что мы — существа, ограниченные в восприятии
вещей и в свободе передвижения, так сказать, одной стихией.
Это вызвало чье-то замечание, что часы — вещь, относящаяся ко времени, и между тем, мы без всяких «надлежащих условий» можем наблюдать за их стрелками и перемещаться за ними. Биффен поспешил загладить это неудачное вмешательство.
— Следовательно, будучи поставлены в эти условия, мы
получим способность перемещаться из настоящего в прошлое и будущее?
13
Грегсби ответил, что его исследования еще не зашли так
далеко и пока ограничились только прошлым. Относительно будущего он надеется со временем тоже добиться успеха, если ему удастся открыть известные световые лучи.
— Световые лучи? — спросил Смеддервик.
Грегсби начал говорить о световых лучах.
— Как всем известно, — говорил он, — бывают видимые
и невидимые световые лучи. К световым лучам, воспринимаемым нашими чувствами, приспособлены все пространственные существа. Эти лучи освещают нам «пространственное протяжение». Вторые же... — Здесь он остановился.
— А вторые? — спросил Смеддервик.
— Назначением или функцией света является «освещать»,
— продолжал Грегсби. — Видимые световые лучи освещают
видимый мир или то, что мы условились называть «пространственным протяжением». Вполне логичным будет допущение, что невидимые лучи освещают невидимый мир...
— Или, другими словами, то, что мы условились называть
«временным протяжением»? — спросил мой друг Харлей.
— Совершенно верно. Или четвертое измерение, если вы
предпочитаете этот термин. Или, если хотите, астральный
план.
— Все эти разноназванные, но, очевидно, тождественные измерения, планы и прочее, — насмешливо сказал Смеддервик, — вместе с невидимыми световыми лучами позволяют нам предполагать все, что угодно...
Все с большим возбуждением заговорили разом.
— Призраки! Тени! — кричал кто-то.
— Господи! Я уверен, что они существуют! — слышался
голос Блэффингэма.
Харлей и Смеддервик тоже говорили что-то в этом роде.
Весь этот шум покрыл голос профессора Грегсби.
— Повторяю, — спокойно говорил он, — я открыл и могу
применять особые невидимые световые лучи, освещающие
ту часть «протяжения времени», которую мы относим к прошлому. Кроме того, я могу тем или иным способом направить эти лучи куда захочу — на десять, сто, тысячу, сотни
тысяч лет назад. Как уже было сказано, я усовершенство14
вал свой первый примитивный аппарат, и мы можем видеть существа, принадлежащие времени, существа прошлого.
Мы можем воссоздать все, как оно было в тот промежуток
времени, на который мы направим эти лучи.
— И эти существа будут словно призраки! — воскликнул
Биффен.
— Да, словно призраки. Как я уже высказался в своей
книге, случайные спектральные или относящиеся к призрачным явления, иногда и наблюдаемые людьми, по всей
вероятности, обусловливаются частичным проявлением невидимых световых лучей, показывающих нам в каком-нибудь
повторяющемся действии явления, некогда имевшие место
в прошлом.
— Теперь, — прервал себя Грегсби, — я хочу обратить ваше внимание на следующее: я говорил о нас, как о пространственных существах. Но наряду с
- 12345 . . . последняя (71) »