Читаем онлайн «Enter Rupor» 3 cтраница

препаратов, и батюшка лично упрячет тебя в самую дорогую психбольницу до конца твоих дней. Думаешь, он, правда, не заметил робота на руке Мишеньки? Да он через десять минут домчался до того самого тату-салона на Ленинградке и разнёс его в клочья. Картонным роботом так отмудохал администратора, что того увезли в реанимацию. Знаешь, как вторичный картон опасен для здоровья? Минеральное масло, являющееся продуктом нефтепереработки, которое содержится в чернильных надписях вторичного картона, убивает нас…

Магистр-чревовещатель отвесил кукле пощёчину свободной рукой, и она закашлялась. Встряхнула головой, пробормотав что-то типа: «бр-ррр-р», и продолжила обвинительную речь.

– Убийца ты, тут сомнений нет. Скажу больше, после того, как здесь уберут кровь, – кукла-перчатка взглянула на выжимающего тряпку официанта. – Поправят одежду твоего брата за столиком и стряхнут с неё всё, что могло на неё прицепиться на улице, ты и сам поверишь, что прикончил его. Ты уже сомневаешься. Так что давай не будем усугублять твои разногласия с самим собой. Сделаешь то, что хочет Храм истинных богов, и брат вернётся к жизни.

Алекс замотал головой. Огненные потоки уже потухли и не давили на восприятие реальности. Мёртвые не возвращаются к жизни. Даже среди конченых психов, с которыми он прожил несколько дней во время обследования у Галин… ГЭ, в воскрешение никто не верил. А это о чём-то, да говорит. Логичная мысль так ясно отразилась на его перекошенном лице, что магистр-чревовещатель ответил:

– Твой батюшка прав, тебе не хватает веры. Именно от этого вся твоя несдержанность и ярость. Но в отличие от лживых христианских святых, я не буду кривляться и уверять, что чудеса случаются только тогда, когда пожелает бог. Потому, что в отличие от жадных обманщиков, сам способен сотворить кое-что особенное. Твоя мама знала, теперь узнаешь и ты!

Кукла-перчатка усмехнулась и опустилась к мусорному баку за дверью чёрного хода кафешки. Там в густой тени, среди плевков и жестяных банок валялась дохлая синица. Матерчатые руки куклы ухватили её за хвост и переложили на свободную ладонь здоровяка. Тот поднял её к лицу, дыхнул, и маленькая жёлтая птаха встряхнулась и, затрепетав крыльями, вознеслась над стенами домов.

Алекс даже не успел рассмотреть её отражение в тёмных окнах, но отчётливо понял, что теперь всё обязательно получится. Синица ожила! Огонь потух, и окна окончательно потемнели и лишились ярости.

– Больше не будешь мотать своей тупой башкой? – заревела кукла-перчатка. – Чудеса вокруг нас, но мы слишком больные, чтобы разглядеть их. Они повсюду, но мы слишком заняты собой, чтобы видеть, слушать и осязать реальность. Придумали себе… – она не договорила, подозрительно взглянув на официанта, который полностью уничтожил кровавое пятно, но не уходил, а фанатично смотрел вслед исчезнувшей в низких серых тучах синице и улыбался.

– Нгуен Ван… или как там тебя… Хань? Чё вылупился? Будда никогда мертвяков не оживлял? Вали, пока в иммиграционную службу не позвонил! Они тут всем такие чудеса покажут!

Официант вздрогнул от басовитого оклика магистра-чревовещателя и, загремев ведром, юркнул в кафе.

– Хочешь брата вернуть? – вкрадчиво спросила кукла-перчатка голосом здоровяка.

– Он не птица, – с трудом сглотнув, севшим голосом проговорил Алекс. – Он уже ушёл за огненную реку…

– Тсс! – кукла приставила матерчатый палец ко шву, заменяющему рот. – Тебе мама рассказывала? Об этом лучше не говорить вслух. Твой брат не птица, но он перелетит на этот берег, когда я позову, обещаю.

– Мне…

– Батюшка не простит, если ты не попытаешься.

Алекс опустошённо склонил голову. Ничего ужаснее, чем вернуться домой и описывать мятый окровавленный кусок мяса, лежащий на… он посмотрел на асфальт. Чистый лёд поблёскивал, и отражение как будто глумливо подмигивало. Окровавленный… с ножом подмышкой…

– Вот! – закричала кукла-перчатка, шов разошёлся и обнажил зубы из пуговиц. – Убийство тяжкий грех. Все религии на этом настаивают. Убивать можно только богу и его доверенным лицам. Ну, у некоторых конфессий ещё святым и помазанникам. А тебе, психу неверующему, даже думать об этом нельзя… но дело не в этом, твоё задание лишь частично связано с грехами. Ты должен найти грешников и дать им то, что они брали силой – добровольно. Помнишь заповеди?

Перед глазами Алекса пролетела серая стена семинарии и бесконечные часы, похожие один на другой, проведённые за ней. Челюсть свело от омерзения, но он всё равно кивнул.

– Хорошо, – обрадовалась кукла-перчатка. – Я помогу тебе с одной. Почитай отца твоего и, мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которые Господь, Бог твой, даёт тебе. Речь идёт о тебе самом. Покойную маму ты почитаешь, а своего дорогого батюшку ненавидишь, это неправильно. Исправь!

– Но как? – едва справившись с челюстью, спросил Алекс.

– Как угодно, хоть заколдуй, – отрезал водитель-чревовещатель. – У тебя сутки. Потом я скажу, что делать дальше. А если не