Читаем онлайн «Пробуждение» 2 cтраница

верить в волшебное будущее, где европейские концертные залы неистово рукоплескают моему оригинальному прочтению средневекового композитора. Молодые представители знатных дворянских домов приглашают меня на ужин, рассчитывают получить долю моего внимания музыкальные критики, а журналы обсуждают наряды для выступлений.

Золотую медаль после окончания школы мне не дали, собственно и серебряную я тоже не заслужила. Но за плечами были одиннадцать классов школы с немецким уклоном. Со своим аттестатом зрелости я отправилась в столицу, где уже ждал меня будущий муж. Мальчик, который также, как и я пытался через пальцы передать вечную красоту классической музыки, проливал слезы на конкурсах, когда занимал вторые и третьи места. Но время идет, вкусы меняется, надежды рушатся, закрываются и открываются двери.

Среди его пластинок с записями облюбованных критиками пианистов появлялись пластинки с новой ревущей музыкой. Музыканты уже не могли сыграть ее на фортепьяно или скрипке, она была записана механическим гулом заводских цехов, грохотом взлетающей ракеты, скрежетом компьютерных узлов. Роль новых композиторов заключалась в приручении этой новой стихии, упорядочиванию, преданию гармонии механическому пространству. Мир охватила жажда электронной музыки, новый двадцать первый век требовал нового авангарда.

Не слишком успешный пианист стал довольно известным ди-джеем. Алексей взял себе имя «Funny Money», сотрясал клубы и стадионы, приводил в животный экстаз жителей благополучных европейски столиц. Он демонстрировал свои успехи в приручении музыкального хаоса. Алексей получал приличные гонорары, снимал квартиру в центре города, а я изучала филологию в университете и решила родить ему сына.

Время принесло много денег, больше чем могли потратить два все еще закомплексованных молодых человека. Мы упорно не хотели покупать дорогих вещей. Немедленно накатывало чувство стыда в примерочной, где на ценнике моих трусиков была указана точная зарплата моей матери. Алексей каждый раз нервно наворачивал круги по торговому залу, когда нужно было идти с выбранной зимней курткой на кассу. Намного легче было делать покупки в другой валюте, с марками или франками мозг не сразу выстраивал ассоциации с родительскими зарплатами.

Успех изменил глаза моего мужа. Алексей из зашуганного юнца превратился в уверенного и наглого мужчину. Он самодовольно отдавал распоряжения своим музыкальным техникам, высокомерно комментировал журналистам выступления и альбомы своих коллег, скандалил в отелях, если номер был недостаточно хорошим. Казалось, этим взглядом он будет смотреть на мир, защищать меня, наших детей от его несправедливости и угроз. Уже только за наше знакомство на одном из детских музыкальных конкурсов можно было поблагодарить Лидию Федоровну, с теплотой вспоминать ее многочасовые усилия по моему музыкальному воспитаю. Но мне совершенно не хочется этого делать.

Алексей быстро подсел на разрешенные в некоторых уголках Европы вещества, а затем с большим удовольствием получал их от организаторов концертов в качестве платы за выступления. Концерты электронной музыки не требовали от него твердости рук и безукоризненного вида, но Алексей уже не мог даже выходить в назначенное время к диджейскому пульту. Фестивали отказывались включать его в программу, а промоутеры разорвали с ним все контракты.

Практически сразу же в Алеше проснулась агрессивная мужественность и страсть к подчинению окружающих. Низкорослый и худенький человек, которой проводил время не в спортзале, а за пианино, мог продемонстрировать свое доминантное положение только мне, и мы перешли к побоям после каждого наркотического трипа.

– Где ты была?

– Я же предупреждала, что пойду на день рождения к Свете.

– Ты делаешь из меня идиота? С кем ты была? С мужиком! – уже не мог успокоиться Алексей.

– Что ты говоришь? У меня только ты.

– Никаких больше гулянок!

– Но я не могла не пойти, ты же знаешь.

– Пока живешь в моем доме, будешь подчиняться моим правилам.

– Леша, я также плачу за эту квартиру, как и ты. Мы же решили не брать ипотеку.

– Заткнись, – кричал Алексей. Затем последовал удар кулаком в живот. Я рухнула на пол, рот наполнился соленой слюной, по телу прокатилась ноющая боль. Я свернулась, уткнулась в пол и затихла.

– Тебе нравится меня унижать? – он все еще не успокаивался, но уже не ждал от меня никакого ответа, просто выговаривал накопившиеся обиды.

Период, представлявшийся мне временным помутнением, затянулся на три года. Истории с похожим сюжетом повторялись раз в несколько месяцев. Алексей мог и не бить меня, но в таких случаях придумывал мне пытки. Ставил в угол и не разрешал выходить из него пока не закончит играть его любимы диск. Сам же в это время продолжал заливать в свою глотку пиво.

Утром он извинялся передо мной на коленях. Алексей, как и в детстве запинался, волновался и пытался найти слова для начала разговора и мое сердце вновь хотело