Читаем онлайн «Американа»
- 123 . . . последняя (91) »
П. ВАЙЛЬ
А.ГЕНИС
АМЕРИКАНА
П. ВАЙЛЬ
А.ГЕНИС
АМЕРИКАНА
ИЗДАНИЯ
КНИЖНОЙ РЕДАКЦИИ
СОВЕТСКО-БРИТАНСКОГО
СОВМЕСТНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ
СЛОВО/SLOVO
МОСКВА
1991
ББК 66.3 (7США)
В 14
Художники
Д. Семенова и А Бегак
В
4703000000-024
М128(03)-91
Без объявл.
ISBN 5-85050-247-7
© П. Л. Вайль, А. А. 1енис,
1991
© О. В. Тимофеева,
предисловие, 1991
© Д. Семенова, А. Бегак,
оформление, 1991.
ОТ РЕДАКЦИИ
Американские граждане Петр Вайль и Александр Генис, ныне часто
выступающие в нашей периодике, не «возвращенные» имена — они
приходят к нам впервые: бывшие рижане, Вайль и Генис состоялись
как писатели в эмиграции. Обычно происходит иное: на чужбине бо
лее или менее реализуется талант, уже заявивший о себе на родине.
Но точно так же, в порядке исключения из этого правила, третья вол
на произвела и совершенно оригинального, сильного писателя С.
Довлатова. В этой книге авторы посетуют на то, что «американская
Одесса» (Брайтон-Бич в Нью-Йорке) заждалась своего Бабеля,—что
ж, может, и его мы получим в свое время. Говоря же в целом, значе
ние литературы русского зарубежья трудно переоценить. Когда
«здесь» оттепельные 60-е совсем запасмурились, их свет поддержи
вался «там» — и конечно, в самиздате, который, впрочем, неизменно
уходил в «тамиздат». Иначе говоря, русская литература метрополии
и зарубежья взаимодействовали по принципу сообщающихся сосу
дов (в одном убыло — в другом прибыло), что только подтверждает
уже никем, кажется, не оспариваемый тезис об условности и искус
ственности демаркационной линии между ними. Наши авторы, всег
да стоявшие на этой точке зрения,— убедительное тому свидетель
ство.
Все эти годы (они уехали в 1977 году) не прерывалась их связь
с русской культурой. Они истово работали в ней (с учетом их творче
ского темперамента, можно сказать и так: неистово работали). Выхо
дили книги, регулярно печатались статьи в периодике, шли передачи
на радио «Свобода». Они вели жизнь профессиональных литерато
ров, отвечая на спрос предложением. А предложить им есть что. Ум
ные, думающие историки социально-психологического феномена
«Россия», острые наблюдатели советских нравов, они дали выразите
льный портрет времени в книгах «Потерянный рай. Эмиграция:
попытка автопортрета» (1983) и «60-е. Мир советского человека»
3
(1988); проницательные, с глубоким вниманием к новому литератур
ные критики, они отразили существенные моменты современного ли
тературного процесса в «Современной русской прозе» (1982). Основа
тельный культурный багаж, эрудиция и вера в живое, незатухающее
Слово внушили им дерзновенную мысль написать «антиучебник»
русской литературы — в соответствии с программой нашей средней
школы. В «Родной речи» (1990) — хрестоматийные имена и произве
дения, однако музейного глянца тут нет в помине: авторы предла
гают современное прочтение классики, вслушиваются в ее сегодняш
нее звучание: что она значит для нас? Конкретно: для каждого из нас.
Заинтересованно прочитанная классика обнаруживает мало сказать
касательство к нашим делам: она в них прямо участвует. «Заботы
«Родной речи»,— пишет А. Синявский в предисловии с характерным
названием «Веселое ремесло»,— экологического свойства и направле
ны на спасение книги, на оздоровление самой природы чтения». За
дорно, заразительно пишут П. Вайль и А. Генис — нигде не щеголяя
эрудицией («неназойливая, необременительная ученость», по слову
Синявского); у них раскованная, бесшорная мысль, они интеллек
туально свободны. У них точное и яркое, художественное слово, они
отлично слышат речь круга, среды, улицы, города — нашу сегодняш
нюю речь. Неразрывность их связи с Россией обещает, что они всегда
поймут ее язык.
Надо сказать о жанре, в котором они пишут,— об эссе. Чтобы
разговор набрал необходимую концептуальность, приведем дефини
цию этого жанра в одном из наших последних энциклопедических
справочников: «Эссе (...) — прозаическое сочинение небольшого
объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впе
чатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заве
домо не претендующее на определяющую трактовку предмета. Как
правило, эссе предполагает новое, субъективно окрашенное слово
о чем-либо ...» (ЛЭС). Доводится слышать (о том говорится и в цити
руемой статье), что для русской и советской литературы жанр эссе не
характерен — в лучшем случае находят черты эссеистического стиля
у Герцена, Достоевского, Олеши или Пастернака. Однако эта мелан
холическая констатация не отвечает на вопрос, почему у нас никак не
привьется столь благодарный жанр, буквально обреченный иметь
друга-читателя — или недруга, если хотите,— то есть жанр, у которо
го не может быть равнодушного читателя. Ответ между тем нелице
приятно прост. Жанр требует «личности», для него характерна уста
новка на
А.ГЕНИС
АМЕРИКАНА
П. ВАЙЛЬ
А.ГЕНИС
АМЕРИКАНА
ИЗДАНИЯ
КНИЖНОЙ РЕДАКЦИИ
СОВЕТСКО-БРИТАНСКОГО
СОВМЕСТНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ
СЛОВО/SLOVO
МОСКВА
1991
ББК 66.3 (7США)
В 14
Художники
Д. Семенова и А Бегак
В
4703000000-024
М128(03)-91
Без объявл.
ISBN 5-85050-247-7
© П. Л. Вайль, А. А. 1енис,
1991
© О. В. Тимофеева,
предисловие, 1991
© Д. Семенова, А. Бегак,
оформление, 1991.
ОТ РЕДАКЦИИ
Американские граждане Петр Вайль и Александр Генис, ныне часто
выступающие в нашей периодике, не «возвращенные» имена — они
приходят к нам впервые: бывшие рижане, Вайль и Генис состоялись
как писатели в эмиграции. Обычно происходит иное: на чужбине бо
лее или менее реализуется талант, уже заявивший о себе на родине.
Но точно так же, в порядке исключения из этого правила, третья вол
на произвела и совершенно оригинального, сильного писателя С.
Довлатова. В этой книге авторы посетуют на то, что «американская
Одесса» (Брайтон-Бич в Нью-Йорке) заждалась своего Бабеля,—что
ж, может, и его мы получим в свое время. Говоря же в целом, значе
ние литературы русского зарубежья трудно переоценить. Когда
«здесь» оттепельные 60-е совсем запасмурились, их свет поддержи
вался «там» — и конечно, в самиздате, который, впрочем, неизменно
уходил в «тамиздат». Иначе говоря, русская литература метрополии
и зарубежья взаимодействовали по принципу сообщающихся сосу
дов (в одном убыло — в другом прибыло), что только подтверждает
уже никем, кажется, не оспариваемый тезис об условности и искус
ственности демаркационной линии между ними. Наши авторы, всег
да стоявшие на этой точке зрения,— убедительное тому свидетель
ство.
Все эти годы (они уехали в 1977 году) не прерывалась их связь
с русской культурой. Они истово работали в ней (с учетом их творче
ского темперамента, можно сказать и так: неистово работали). Выхо
дили книги, регулярно печатались статьи в периодике, шли передачи
на радио «Свобода». Они вели жизнь профессиональных литерато
ров, отвечая на спрос предложением. А предложить им есть что. Ум
ные, думающие историки социально-психологического феномена
«Россия», острые наблюдатели советских нравов, они дали выразите
льный портрет времени в книгах «Потерянный рай. Эмиграция:
попытка автопортрета» (1983) и «60-е. Мир советского человека»
3
(1988); проницательные, с глубоким вниманием к новому литератур
ные критики, они отразили существенные моменты современного ли
тературного процесса в «Современной русской прозе» (1982). Основа
тельный культурный багаж, эрудиция и вера в живое, незатухающее
Слово внушили им дерзновенную мысль написать «антиучебник»
русской литературы — в соответствии с программой нашей средней
школы. В «Родной речи» (1990) — хрестоматийные имена и произве
дения, однако музейного глянца тут нет в помине: авторы предла
гают современное прочтение классики, вслушиваются в ее сегодняш
нее звучание: что она значит для нас? Конкретно: для каждого из нас.
Заинтересованно прочитанная классика обнаруживает мало сказать
касательство к нашим делам: она в них прямо участвует. «Заботы
«Родной речи»,— пишет А. Синявский в предисловии с характерным
названием «Веселое ремесло»,— экологического свойства и направле
ны на спасение книги, на оздоровление самой природы чтения». За
дорно, заразительно пишут П. Вайль и А. Генис — нигде не щеголяя
эрудицией («неназойливая, необременительная ученость», по слову
Синявского); у них раскованная, бесшорная мысль, они интеллек
туально свободны. У них точное и яркое, художественное слово, они
отлично слышат речь круга, среды, улицы, города — нашу сегодняш
нюю речь. Неразрывность их связи с Россией обещает, что они всегда
поймут ее язык.
Надо сказать о жанре, в котором они пишут,— об эссе. Чтобы
разговор набрал необходимую концептуальность, приведем дефини
цию этого жанра в одном из наших последних энциклопедических
справочников: «Эссе (...) — прозаическое сочинение небольшого
объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впе
чатления и соображения по конкретному поводу или вопросу и заве
домо не претендующее на определяющую трактовку предмета. Как
правило, эссе предполагает новое, субъективно окрашенное слово
о чем-либо ...» (ЛЭС). Доводится слышать (о том говорится и в цити
руемой статье), что для русской и советской литературы жанр эссе не
характерен — в лучшем случае находят черты эссеистического стиля
у Герцена, Достоевского, Олеши или Пастернака. Однако эта мелан
холическая констатация не отвечает на вопрос, почему у нас никак не
привьется столь благодарный жанр, буквально обреченный иметь
друга-читателя — или недруга, если хотите,— то есть жанр, у которо
го не может быть равнодушного читателя. Ответ между тем нелице
приятно прост. Жанр требует «личности», для него характерна уста
новка на
- 123 . . . последняя (91) »