РуЛиб - онлайн библиотека > Лебединская Юлиана > Социально-философская фантастика > У каждого свои тараканы, или – Шаги к дому > страница 3
Читаем онлайн «У каждого свои тараканы, или – Шаги к дому» 3 cтраница
Внезапно захотелось оказаться где-нибудь далеко, где весело и танцевать можно…
Тараканье царство В хрустальном тереме играла задорная музыка. Татка-Стар выплясывала замысловатые пируэты, забыв о сломанном ногте. На кончиках её усов висело по разноцветному фонарику, их блики причудливо отражались от прозрачных стен. Леди Т расставляла на стеклянном столике вазочки со сладостями. Был здесь и горький шоколад, и конфеты с орешками, и рахат-лукум… Вокруг столика кружила Нюша-Круглобок, подрагивала усиками и крылышками и беспрестанно норовила утянуть вкуснятину. В комнату зашла Ташка, и при виде её подруги замерли. Ташка пучила глаза, то краснела, то синела, то и вовсе становилась фиолетовой. Казалось, она вот-вот задохнётся. Или треснет пополам. – Что с тобой? – в один голос выдохнули Леди Т и Татка-Стар. Ташка тяжело задышала и выдала: – О, что за чудные конфеты нам преподнёс прекрасный день? Рахат-лукум благоухает розой… – Ничего ж себе, – фыркнула Леди Т. – Обычно ты говоришь: «Что за херню мы сегодня жрать будем?». – В том-то и дело! – запричитала Ташка. – Я пытаюсь это сказать, а из меня непонятное лезет и странное. Вы слышите, какое ужасное слов сочетание? Она замолчала на миг и осторожно добавила: – А мы провели с этим ряженым дворецким всего четверть часа. Что же дальше будет? Усы ее жалобно поникли, а сама Ташка стала пунцового цвета. – Так. Хватит! – решительно заявила Леди Т. – Одна ноготь ломает, вторая – речь родную забывает. Надо что-то делать! Ташка подняла на нее жалобный взгляд, а Татка-Стар несмело спросила: – И что предлагаешь? – Устроим ругательную вечеринку! – объявила Леди Т, схватила подруг за руколапки и пошла в пляс, радостно горланя: – Эх, мать, перемать, еще много-много ма-а-ать! – Растудыть твою налево, мы ругательств королевы! – подхватила Татка-Стар. За ее спиной Нюша-Круглобок самозабвенно поглощала шоколад. – Это что же, это что же за херня? Вы сожрали все конфеты без меня? – воскликнула Ташка, яростно притопывая ноголапкой. – Терем наш от ругни запищит! – У соседей башка затрещит! – И дворецкому – в задницу щит! – Эх! Еще пару запевов – и Ташка приосанилась, встряхнулась, усы задорно затопорщились, глазки-бусинки заблестели. От хандры не осталось и следа. – Уф, черти меня раздери, что с русскими красавицами слово крепкое делает! – подытожила Леди Т.
Угодья человеков – Ой, мать вашу за ногу! – в восхищении воскликнула Татьяна, увидев барский особняк. Дворецкий даже икнул от неожиданности. А Таня смутилась, но тут же себя успокоила – невозможно за пятнадцать минут избавиться от многолетней привычки. Да и пока неизвестно: нужно ли? Двухэтажный коттедж из белого кирпича, утопал в зелени. Стоял он на окраине города и даже несколько в стороне от него, за музеем народной архитектуры. Огорожен был высоким забором, слева от дома виднелось небольшое озерцо с молодыми березками у берега. Лучшего места для укрытия не найти! Внутри хоромы тоже оказались роскошные. С огромной прихожей – Михаил Арсеньич объяснил, что это и есть сени, где ей полагается ожидать указаний, – большим залом, хрустальной люстрой, камином и винтовой лестницей, по которой дворецкий провел Татьяну на второй этаж, в кабинет барина. – Чья холопка будешь? – громогласно вопросил крупный мужчина с трубкой во рту, восседающий на высоком деревянном кресле. Татьяна растерялась. Как ни старался Михаил Арсеньич её адаптировать, она оказалась не готова. Барин же, увидев смущение, расхохотался, пыхнул трубкой, затем снова посерьезнел и спросил: – Делать что умеешь? Где служила до этого? – Я вообще-то финансист… кхм. Убирать я умею. Полы там, всякие, мыть, пылесосить. С собаками дружна. И с котами – тоже. И… – она повернулась к дворецкому, – что там еще в этом чёртовом объявлении было? Брови дворецкого полезли на лоб, а барин хмыкнул. – Ясно все с тобой. Пылесосов у нас, кстати, не водится. – Подождите! Я ещё и готовить умею, могу на кухне помогать. Я три рецепта плова знаю. Плов любите, в-ваше благородие? И кричать я умею. Вот: «Ба-а-а-а-арин приехал!». – Уши заложило от тебя, – отмахнулся барин. – Добро, Дуняша, раз так просишься, приступай к работе. Поглядим на тебя. Жалование по первой будет пять с половиной тыщ плюс жилье и пропитание. И для начала прибери к утру комнату отпрыска моего, Никиты, он завтра приезжает. Арсеньич тебе всё покажет. И да, – он повернулся к дворецкому, – выдай Дуняшке одежду подобающую. – Меня Татьяной зовут. Э-э, кличут. Можно просто Таня. Или даже Нюша… Как вам больше нравится… Барин затянулся трубкой, лицо его осталось непроницаемым. – Ступай, ступай, Дуняшка. А меня будешь величать Григорием Ефимовичем.
Тараканье царство Широкий пруд сиял на солнце, аки хрустальное блюдце, плескалась в воде весёлая рыба. На берегу сидел рыболов в соломенной панаме, из которой торчали жёсткие усы. Звали его просто – Ефимыч. Удил он лягушек, но каждой велел
Тараканье царство В хрустальном тереме играла задорная музыка. Татка-Стар выплясывала замысловатые пируэты, забыв о сломанном ногте. На кончиках её усов висело по разноцветному фонарику, их блики причудливо отражались от прозрачных стен. Леди Т расставляла на стеклянном столике вазочки со сладостями. Был здесь и горький шоколад, и конфеты с орешками, и рахат-лукум… Вокруг столика кружила Нюша-Круглобок, подрагивала усиками и крылышками и беспрестанно норовила утянуть вкуснятину. В комнату зашла Ташка, и при виде её подруги замерли. Ташка пучила глаза, то краснела, то синела, то и вовсе становилась фиолетовой. Казалось, она вот-вот задохнётся. Или треснет пополам. – Что с тобой? – в один голос выдохнули Леди Т и Татка-Стар. Ташка тяжело задышала и выдала: – О, что за чудные конфеты нам преподнёс прекрасный день? Рахат-лукум благоухает розой… – Ничего ж себе, – фыркнула Леди Т. – Обычно ты говоришь: «Что за херню мы сегодня жрать будем?». – В том-то и дело! – запричитала Ташка. – Я пытаюсь это сказать, а из меня непонятное лезет и странное. Вы слышите, какое ужасное слов сочетание? Она замолчала на миг и осторожно добавила: – А мы провели с этим ряженым дворецким всего четверть часа. Что же дальше будет? Усы ее жалобно поникли, а сама Ташка стала пунцового цвета. – Так. Хватит! – решительно заявила Леди Т. – Одна ноготь ломает, вторая – речь родную забывает. Надо что-то делать! Ташка подняла на нее жалобный взгляд, а Татка-Стар несмело спросила: – И что предлагаешь? – Устроим ругательную вечеринку! – объявила Леди Т, схватила подруг за руколапки и пошла в пляс, радостно горланя: – Эх, мать, перемать, еще много-много ма-а-ать! – Растудыть твою налево, мы ругательств королевы! – подхватила Татка-Стар. За ее спиной Нюша-Круглобок самозабвенно поглощала шоколад. – Это что же, это что же за херня? Вы сожрали все конфеты без меня? – воскликнула Ташка, яростно притопывая ноголапкой. – Терем наш от ругни запищит! – У соседей башка затрещит! – И дворецкому – в задницу щит! – Эх! Еще пару запевов – и Ташка приосанилась, встряхнулась, усы задорно затопорщились, глазки-бусинки заблестели. От хандры не осталось и следа. – Уф, черти меня раздери, что с русскими красавицами слово крепкое делает! – подытожила Леди Т.
Угодья человеков – Ой, мать вашу за ногу! – в восхищении воскликнула Татьяна, увидев барский особняк. Дворецкий даже икнул от неожиданности. А Таня смутилась, но тут же себя успокоила – невозможно за пятнадцать минут избавиться от многолетней привычки. Да и пока неизвестно: нужно ли? Двухэтажный коттедж из белого кирпича, утопал в зелени. Стоял он на окраине города и даже несколько в стороне от него, за музеем народной архитектуры. Огорожен был высоким забором, слева от дома виднелось небольшое озерцо с молодыми березками у берега. Лучшего места для укрытия не найти! Внутри хоромы тоже оказались роскошные. С огромной прихожей – Михаил Арсеньич объяснил, что это и есть сени, где ей полагается ожидать указаний, – большим залом, хрустальной люстрой, камином и винтовой лестницей, по которой дворецкий провел Татьяну на второй этаж, в кабинет барина. – Чья холопка будешь? – громогласно вопросил крупный мужчина с трубкой во рту, восседающий на высоком деревянном кресле. Татьяна растерялась. Как ни старался Михаил Арсеньич её адаптировать, она оказалась не готова. Барин же, увидев смущение, расхохотался, пыхнул трубкой, затем снова посерьезнел и спросил: – Делать что умеешь? Где служила до этого? – Я вообще-то финансист… кхм. Убирать я умею. Полы там, всякие, мыть, пылесосить. С собаками дружна. И с котами – тоже. И… – она повернулась к дворецкому, – что там еще в этом чёртовом объявлении было? Брови дворецкого полезли на лоб, а барин хмыкнул. – Ясно все с тобой. Пылесосов у нас, кстати, не водится. – Подождите! Я ещё и готовить умею, могу на кухне помогать. Я три рецепта плова знаю. Плов любите, в-ваше благородие? И кричать я умею. Вот: «Ба-а-а-а-арин приехал!». – Уши заложило от тебя, – отмахнулся барин. – Добро, Дуняша, раз так просишься, приступай к работе. Поглядим на тебя. Жалование по первой будет пять с половиной тыщ плюс жилье и пропитание. И для начала прибери к утру комнату отпрыска моего, Никиты, он завтра приезжает. Арсеньич тебе всё покажет. И да, – он повернулся к дворецкому, – выдай Дуняшке одежду подобающую. – Меня Татьяной зовут. Э-э, кличут. Можно просто Таня. Или даже Нюша… Как вам больше нравится… Барин затянулся трубкой, лицо его осталось непроницаемым. – Ступай, ступай, Дуняшка. А меня будешь величать Григорием Ефимовичем.
Тараканье царство Широкий пруд сиял на солнце, аки хрустальное блюдце, плескалась в воде весёлая рыба. На берегу сидел рыболов в соломенной панаме, из которой торчали жёсткие усы. Звали его просто – Ефимыч. Удил он лягушек, но каждой велел