Ульяна Черкасова
Посмотри, наш сад погибает
© Ульяна Черкасова, текст, 2023
© ООО «РОСМЭН», 2023
Пролог
Рдзения, Старгород
569 г. от Золотого рассвета, месяц травень
– Все сказки начинаются похоже: с чудовища. Поверь мне, я рассказал сотни и сотни сказок, я точно знаю. Жили-были добрые люди, не тужили, и вдруг налетела беда: буря, крылатый змей, чудище или даже сама смерть, а славный молодец или славная девица отправились в дальний путь, чтобы побороть это чудище.
Стол был липким, а пиво тёплым. От Вадзима разило чесноком, салом и потом. Он сделал глоток, поморщился и поднял загорелую по локоть руку.
– Эй, хозяин! Ты мне вместо пива мочу какую-то налил. Принеси холодного пива!
Пожилой пузатый хозяин корчмы «Весёлый кабанчик» посмотрел на него недовольно и махнул рукой девчонке-подавальщице. Вадзим отодвинул кружку на край стола, взял из миски кусок сала и принялся медленно, смакуя, посасывать. На Белого он не смотрел.
– Так что, да, это порядок такой сказочный: должно быть чудовище.
– Это ты намекаешь, что я – чудовище?
– А-ха-ха! – оскалился Вадзим. – Сам, значит, понимаешь? Да, Белый, ты настоящее чудовище, отличное просто. Я про тебя однажды сказку сочиню или даже целую песню. Смотря как пойдёт.
– И о чём будет эта сказка? – Белый невольно потёр левое запястье.
Руку жгло от двух свежих заказов, и рукав, несмотря на свежую повязку, покраснел от сочившейся крови.
– О Белом Вороне и… да хоть яблоневом саде. Я тебе так скажу: лойтурцы жуть как любят складывать песни о всяких воинах, которых зовут Белыми. Обычно, правда, это какой-нибудь Белый Волк или Белый Медведь, но Белый Ворон тоже пойдёт. Ты вообще подходишь для того, чтобы стать героем песни: волосы белёсые, глаза как молоко, даже нос, – он ткнул перед собой жирным пальцем, и Белый невольно отстранился, отчего лавка под ним покачнулась и стукнула ножками об пол, – сломанный, как раз похож на клюв.
– Не сломан у меня нос, – скривился Белый. – Он с рождения такой.
– Уверен? – Вадзим пригляделся с недоверием. – Похоже, что сломанный.
– С рождения, я тебе точно говорю, – голос у Белого был хриплым, сонным. Он придвинул миску с кашей и принялся есть. – Ну что, будем обсуждать мой нос?
К их столу подошла подавальщица и грохнула кружкой так, что пиво расплескалось.
– Вот, – сказала она. – Прямо из погреба. Холоднее, чем твоя бабка в могиле.
– Ты мою бабку не тронь, красавица, – возмутился Вадзим, скаля удивительно белые для его возраста зубы. – А то я про твою расскажу тако-ое…
– Лучше расскажи, когда заплатишь за еду и постой, – отрезала девушка. – Отец не будет вечно кормить тебя за простое спасибо.
– Завтра вечером, красавица, завтра.
Вадзим почесал щёку, ещё больше взъерошив бороду.
– Приведи себя в порядок, – брезгливо поморщилась девушка. – Если будешь выступать в таком виде, весь народ распугаешь.
– Не-е, – протянул Вадзим с таким видом, точно его вот-вот стошнит. – Выступать я не буду. По крайней мере, не завтра.
Медленно подавальщица потянулась к кружке с пивом, но Вадзим перехватил её руку.
– Отдай, – процедила девушка.
– Нет, – надулся Вадзим. Тёмные глаза зло сощурил. Он отпил из кружки и облегчённо вздохнул: – Вот он за меня заплатит. Мы с ним друзья.
– Мы не друзья, – хмуро поправил Белый.
В тёмных глазах Вадзима читалось нечто похожее на обиду.
– Но ты всё равно за меня заплатишь. Половину точно. Ещё половину заплачу сам, когда мне станет лучше.
Девушка повернулась, оперлась рукой на стол и окинула Белого внимательным взглядом. Всё подметила: и перстень, и калиту на поясе, и кожаный дублет, шитый явно за немалые деньги.
– Ты за него платишь? – уточнила она.
– Я плачу ему, – черпая ложкой кашу, холодно ответил Белый. – А он уже пусть разбирается с вами.
– Кхм, – она поджала губы. – Ла-адно, Вадзим, пей своё пиво. Но пока не заплатишь хотя бы половину, больше тебя кормить не будем. И гусли твои я лично разобью на мелкие щепки.
Вадзим скорчил злую морду.
– А смысл тебе, Милка, мои гусли бить? Без них я вовек не расплачусь, – сказал он, но гусли всё-таки придвинул поближе к себе, подумал и вовсе положил с другой стороны стола.
– Не поверю, красавица, что ты сможешь выставить меня на улицу.
Мила медленно склонилась над столом.
– А ты проверь, – недобро щурясь, сказала она. – А ты, – ткнула она пальцем в Белого, – заплати ему. Он должен моему отцу кучу денег.
Наконец она ушла. Белый проследил за ней взглядом без особого любопытства, подмечая торопливую
