Читаем онлайн «Прямой эфир: В кадре и за кадром» 3 cтраница

рую хорошо было видно из нашего окна.

Телевидение в Нижнем появилось в 1957 году. В ту

пору сигнал из Москвы еще не поступал в регионы, поэтому конец 50-х стал золотым временем расцвета

местного ТВ. На телевидение пришли люди творче-

ские и яркие из числа тех, кто хотел воплощать свои

самые разнообразные идеи и таланты. Таким был

Михаил Мараш, который работал в театре актером, а на ТВ стал режиссером, автором и ведущим потря-

сающих по выдумке и красоте программ для детей

и молодежи. Таким был Владимир Близнецов — ро-

мантик и поэт, который уже после местного уни-

верситета поступил на сценарный факультет ВГИКа

и блестяще закончил его.

Рогнеда Шабарова, Маргарита Гончарова, Нина

Рощина, Олег Лунев, Наталья Скворцова, Наталья

Дроздова — всех не перечислишь. Именно эти люди

стали моими учителями и наставниками, и многих

из них я долгое время звала дядя Миша, дядя Володя, тетя Рона.

Первый приход на телестудию был чрезвычайно

неудачным. Дело в том, что меня никто не ждал. Дядя

Миша был уверен, что я приду с родителями, которые

предварительно ему позвонят. Но в нашей семье был

НИНА ЗВЕРЕВА 10

культ самостоятельности: ни мне, ни родителям даже

не пришла в голову мысль о совместном походе на те-

левидение.

Строгий вахтер преградил мне путь. Я уговарива-

ла его, потом заплакала, но уходить не собиралась.

На помощь ко мне никто не спешил. Тогда я попро-

сту прошмыгнула в открытую дверь проходной и по-

бежала изо всех сил по коридору главного здания.

Вахтер побежал за мной, выкрикивая всякие угрозы.

Так мы и бегали друг за другом по зданию, причем

я вопила: «Дядя Миша!» а вахтер кричал: «Девочка, вернись!» Тут же нашлись люди, которые отвели меня

к Марашу. Он долго хохотал и извинялся перед вах-

тером. Потом он повел меня в студию, и я впервые

увидела огромный павильон с декорациями, жарки-

ми световыми лампами и пугающими жуками-каме-

рами с толстыми хвостами проводов.

Я трогала деревья, сделанные из картона, щури-

лась на сильный свет. Сердце мое трепетало от сча-

стья. Меня попросили что-то сказать, потом попры-

гать через скакалку, — я делала все, что мне велели, и уже понимала, что хочу остаться здесь навсегда.

Только потом — намного позже — я узнала,

что дядя Миша столкнулся со мной на улице как раз

после кастинга, который он проводил в соседней

школе среди девочек — учениц 2–3 классов. Он

выбрал 5 девочек, и все они торжественно при-

шли с мамами как раз за 2 часа до моего «налета»

на телецентр. Одна из них вроде бы даже получила

приглашение на съемку на следующий день, но мой

энтузиазм и битва с вахтером произвели на Мара-

ша неизгладимое впечатление. Тем более что роль, ПРЯМОЙ ЭФИР 11

которую мне предстояло сыграть, предполагала

буйный темперамент и чрезвычайную самостоя-

тельность. Согласно роли, главная героиня украла

деньги у родителей и пошла покупать все то, чего

была лишена: конфеты, игрушки, новые наряды.

Это был спектакль в защиту детей, которые имеют

право на внимание со стороны родителей. Забав-

но, что следующей проблемой после утверждения

на роль стало мое равнодушие ко всем этим радо-

стям жизни, потому что мои собственные родители

растили нас с братом в атмосфере баловства, заботы

и полного доверия.

Пять лет подряд я радостно демонстрировала

школьным учителям записки от дяди Миши с прось-

бой отпустить меня на съемки. Я вела программы, участвовала в конкурсах, снималась в кино. Меня

даже узнавали на улицах.

И вдруг однажды телефон замолчал, а на экране

появилась другая девочка — новая прима молодеж-

ной редакции. Я вступила в период «гадкого утен-

ка», и мне тут же нашли замену. Я до сих пор помню, как выглядела та девочка, как плавно она двигалась, как красиво лежала на плече ее толстая коса. Сте-

пень моего отчаяния была по-детски безграничной, но общий оптимизм и радостный характер шептали

на ухо: «Ничего, я еще вернусь, я им докажу, я буду

работать на телевидении».

Забавно, что именно так и случилось.