Читаем онлайн «Кусатель ворон» 13 cтраница
гиперкритический взгляд на действительность, который отметил во мне и Кузовлев.
Короче, вот так я и пришел в журналистику.
Про другого своего прадедушку я вообще молчу. Был он родом из знатного, но обедневшего прусского рода…
Хотя об этом лучше потом.
(обратно)
Глава 4 Нежданный друг
Я выглянул в окно. Пыли в стеклах много, а я ее специально не протирал, для настоящести. Так вот, выглянул. Прямо напротив редакции на моем мопеде сидел какой-то каверзный тип. Сидел, выжимал сцепление, давил на тормоз, довольно нагло себя вел, я разозлился. Очень сильно. То есть совсем очень сильно, даже нащупал в кармане баллончик, хотя с таким хлыщом я мог и без баллона справиться. Что вот это такое — залезть на чужой мотоцикл и нагло на нем подпрыгивать, а? Разве можно себе такое позволять? Ну ладно, если тебе восемь лет, а тут… Лет пятнадцать с виду. В костюме. Никто не ходит в костюме в пятнадцать лет. Ну, разве что на свадьбах, похоронах и на ЕГЭ. Ладно, придется разобраться. Видимо, один из моих недоброжелателей, в последнее время много их у меня завелось, если по моему блокноту, то двадцать три, то есть это из действующих, из активных, потенциальных я вообще не считал. И каждый из этих граждан мечтал плюнуть мне в ухо отравленной слюной во время моего дневного отдыха в подшивках «Крестьянки». Отправился разбираться. Будка… Ну, то есть Незабудка поглядела на меня с уважением, сморщила глаз, почесала ухо. А я ей кивнул. Выбежал на улицу. Пыль, пыльное лето какое-то, даже скоростные поезда пылят, никогда такого не случалось. А этот на мотоцикле так и сидит. Я приблизился к мотоциклу и сказал: — Ку-ку. Наглец обернулся. — Привет, дружище, — улыбнулся он. — Привет… Как-то у меня за ухом заболело, вот когда дужкой очков натрешь, а потом загниет и ночью дергает, вот и сейчас сразу задергало, и сразу в палец, между ухом и пальцем натянулась горячая струна, и этот, который сидел на мотоцикле, он за нее дернул. — Я вижу, камрад Геннадий неплохо поработал над своим пепелацем, — сказал наглец. — Тюнинг, кастомайзинг, фрезеровка. О, ручки с подогревом! И вообще… Молодцы. А он изменился, подумал я. И очень. Голос вот как был, так и остался. Хотя, пожалуй, стал повзрослее. И поувереннее. И вообще. Изменился. Солидняк, мне бы так. А времени всего ничего прошло, года два. Или больше уже? — Двигатель увеличенного объема, дисковые тормоза, тюнинговый бак… — Ты стал разбираться в технике? — спросил я. — Приходится, знаешь ли. Положение обязывает, нельзя отставать, ну и все такое. Так где наш Геннадий? — В Ярославле, в Суворовском училище. — Вроде же тебя отец хотел в Суворовское… — вспомнил Жмуркин. — А отправился Генка. Какая-то мелодрамь, подумал я. Друзья встречаются через двадцать лет, один так и остался сантехником, сидит в трубе, а другой заведует политехническим институтом. Плывут на плоту, песни поют, робинзонят. Тот, кто в трубе, пытается показать, что жизнь удалась. Интересно, кто из нас в трубе? Неловко. Говорить не о чем, а лет прошло всего немного… Жмуркин, покоритель подпространства, исследователь жизни, Одиссей экзистенции, человек, устремленный в будущее. Кажется, он хотел стать режиссером. Интересно, стал? Прическу другую сделал, ботинки чистит, в галстуке, что самое странное. Жмуркин помял галстук. — Генка да, в Суворовском… То есть оно не совсем Суворовское, там какой-то кадетский корпус с химическим уклоном. Короче, сплошная армия, а потом можно в какую-то бронетанковую академию… — Однако… Веление души? — Отец законопатил. — Это по-нашему, по-древнегречески. — Ну да, по-древнегречески. Я улыбнулся. Жмуркин продолжал изъясняться вычурно. Как раньше. Все как раньше… Жмуркин улыбнулся в ответ, протянул руку, я пожал. Рукопожатие у Жмуркина выросло, как и он сам, стало мощным. Очки исчезли. Линзы. Или операцию сделал. И прыщи тоже. Наверное, тоже операцию, сейчас их как-то вакуумом высасывают, вряд ли прыщи могли пройти так бесследно. Хотя духовное возрождение и все такое прочее, сначала избавь от прыщей душу, затем они сойдут и с лица, так говорил Заратустра. — Значит, Геннадий двинулся по военной стезе… Да… А тебя как в журналистику занесло? — спросил Жмуркин. — Ты ж вроде не подавал… — Жизнь заставила, — ответил я. — А конкретнее? Мне просто интересно — вот живут люди, живут — а потом вдруг раз… И журналисты. — Одного моего далекого предка покусали собаки, — ответил я. — Это если вкратце. — А, теперь понятно. Все, вопросов больше не имею, так оно обычно и случается. Знаешь, а на одного моего предка упал горячий самовар. Наверное, это тоже как-то влияет. Я согласно кивнул. Давно подозревал, что в роду Жмуркиных не все так просто. — А ты как… — я помотал пальцем в воздухе. — Как тут оказался? Ностальгия? Решил посмотреть, как мы тут в навозе копошимся?Конец ознакомительного отрывка