Читаем онлайн «Междуречье» 3 cтраница

кожевники? Как насчет ремней?

— К тому времени, когда они нам понадобятся, будут готовы. Цена прежняя, о какой договорились. Я могу повести караван в Алашкурру после того, как богиня Нуску выкатит на небо свою лунную лодку. Через пару дней после полнолуния, как мы и собирались.

— Хорошо, — кивнул Эрешгун. — Руда до того времени не кончится. — Они привезли в Гибил больше меди и олова, чем другие, да еще по дороге подкупили кое-какие интересные вещи. Вспомнив об этом, Шарур засмеялся и кивнул на мешки, которые отец с Тупшарру пересчитывали.

— Зря смеешься, сын. — Эрешгун покачал головой. — Эти скоро кончатся. Все уже расписано. Нам нужно больше. Нам всегда нужно больше.

Он кивнул в сторону отложенной таблички. Младший сын снова взялся за стилус и сказал:

— Мы остановились на семьдесят третьем.

— Точно. Вот на этом. Потом пришел Шарур. — Эрешгун подошел к следующему мешку и продолжил счет: «Семьдесят четыре, семьдесят пять...» Тупшарру делал новые пометки на сырой глине.

Шарур слушал подсчеты вполуха. Пересчитывать надо, но неинтересно. Он уже собрался подняться наверх, когда появился клиент. Шарур поклонился ему и осведомился:

— Чем могу служить, почтенный Ирмитти?

Ирмитти был пухлым мужчиной, у которого, казалось, постоянно болел живот.

— Занес вам остаток платы за те причудливые светильники и благовонное масло к ним, — с этими словами он бросил Шаруру золотое кольцо. — Но это последняя часть.

Шарур поймал кольцо, попробовал на зуб и кивнул.

— Хорошее золото. — Он подошел к небольшим весам и положил кольцо на одну чашку. Достал из кедрового ящичка маленькие гирьки и положил на другую чашку. — Весу тут в один кешлу, четверть части, и еще половину четверти. Позвольте, я взгляну на ваш контракт, уважаемый Ирмитти. Если окажется перебор, я вам возмещу лишний вес.

Он порылся в корзине с глиняными табличками, нашел нужную. По слогам прочел написанные там слова. Вежливая улыбка исчезла с лица, сменившись хмурым, но пока еще вежливым взглядом.

— Прошу прощения, уважаемый Ирмитти, но сумма, которая за вами остается, составляет три кешлата золотом. Тут все очень четко написано. Значит, вам осталось заплатить, — он подсчитал ответ на пальцах, — еще один кешлу золотом, полчасти и полчетверти части. Как только я получу плату, табличку отдам вам, и вы сможете ее разбить.

— Хорошо. Я отдам, как только смогу, — без энтузиазма сказал Ирмитти. — Один кешлу, полчасти и половина четверти части. — Он повторил сумму несколько раз, чтобы запомнить, а потом проворчал: — Правда, я думал, что должен меньше.

— Память — ненадежная вещь, — кивнул Шарур и подумал, что Ирмитти и в самом деле мог забыть. Помолчал, а потом добавил: — Я и сам иногда забываю. — Это было неправдой, но покупателя следовало утешить. Он поднял глиняную табличку. — Для того и ведутся записи. Глина не забывает. Она все помнит.

Пока он говорил, ему пришла в голову мысль: а не окажется ли письменное дело наделенным еще большей силой, чем кузнечное? Молитвы, призывы, заклинания... все состоит из слов. А слова пишутся на глине, они остаются на табличках такими же, как произнесённые. А значит, человек может владеть сколь угодно большим количеством слов, таким большим, что даже Шарур с его емкой и точной памятью не в состоянии запомнить. Если не это основа для силы, тогда что?

Мысли Ирмитти текли другим путем. С недовольным выражением он сказал:

— Призрак моей прабабушки говорит, что в ее время и во времена ее отца только некоторые жрецы царапали на глине. Памяти человека хватало на всю жизнь и без посторонней помощи, а таблички могут кусаться, как змеи, и в конце концов сделают человека лжецом.

— Уважаемый Ирмитти, я же не принимаю вас за лжеца, а только за человека, который забыл сумму договора, — сказал Шарур. — Однако у нас есть способ вспомнить, в отличие от вашей бабушки.

— Тогда жизнь была проще, — вздохнул Ирмитти. — И лучше, как по мне. Не хочу обидеть вас и вашу семью, но стоит ли нам иметь в городе так много бронзы? Кузнецы производят из бронзы ножи и мечи, а мы ими убиваем друг друга. Моему прадеду для этого вполне хватало деревянного серпа с каменной накладкой. Зачем вообще кому-то нужен бронзовый инструмент, если за нужными компонентами приходится отправляться на край света?

— Возможно, вы правы, — терпеливо ответил Шарур с легким поклоном. Никогда не оскорблять покупателя — первое правило торговца. Правда, сам Шарур так не думал. Просто Ирмитти боится новых вещей, они его возбуждают. Шарур мог бы рассказать ему обо всех интересных, полезных и красивых вещах из металла, обо всем том, чего не сделаешь из дерева и камня.

Поворчав еще немного, Ирмитти ушел. Эрешгун оторвался от подсчетов и сказал:

— Ты прекрасно справился, сынок. Хуже дурака только дурак, который не догадывается о том, что он — дурак.

— Могло быть еще хуже, — покачал головой Шарур. — Некоторые ухитряются забывать даже то, что они нам вообще задолжали, а не то, сколько