Читаем онлайн «Год 1914-й. Время прозрения» 3 cтраница

нако­
нец, как аккомпанемент разгорающемуся бою, по германским артиллерийским батареям, развертывающимся
для поддержки своей избиваемой пехоты, с закрытых позиций ударили мои пятнадцатисантиметровые гаубицы.
Наивные как дети (ибо другому их еще никто не учил), немецкие артиллеристы, как в девятнадцатом веке, даже
под шквальным огнем крупнокалиберных гаубиц стремились выйти на рубежи прямой наводки, чтобы с дистан­
ции в пару километров частым градом шрапнелей причесать зловредную засаду, доставившую столько неприят­
ностей кригскамрадам.
Впрочем, те германские полевые орудия, что все же смогли прорваться через частокол фугасных разрывов
на назначенные им позиции, тут же попадали под огонь батальонных пехотных пушек, поддерживающих дей­
ствия моей пехоты. Батальонные командиры моментально обнаруживали возникающую опасность и тут же наце­
ливали подчиненных им артиллеристов на ее устранение. А те и рады стараться. Даже трехфунтовая полевая
пушка времен наполеоновских войн была в два раза тяжелее изделия полковника Арисаки, имела втрое мень­
шие дальнобойность и скорострельность при вдвое более легком снаряде. Единственным недостатком компакт­
ной японской поделки оставалось отсутствие противооткатных систем, из-за чего при каждом выстреле пушка от­
летала назад на несколько метров. Но этот недостаток не смущал артиллеристов из начала девятнадцатого ве­
ка, ибо иного поведения орудия при выстреле они и не знали.
Избегая шквального артиллерийского огня, превратившего поля перед злосчастным Гейслингеном в зону
смерти, германская пехота стала веером разворачиваться в боевые порядки по обе стороны от дороги, стремясь
навязать сражение в лесных массивах, ведь засада на самом деле не может быть особо многочисленной,
не так ли, камрады? Ну что же, их ждет небольшой, но весьма неприятный сюрприз, ибо сражениям на пересе­
ченной местности и в условиях лесных массивов мои бородинские гвардейцы обучены ничуть не хуже, чем пра­
вильному ружейному бою на открытой местности. Но самое страшное дело - сойтись с русскими чудо-богатырями в штыки, ибо этому делу их на совесть учили еще в родной армии, где пуля была дурой, а штык - молодцом.
И в то же время с высоты были видны гонцы-мотоциклетчики, которых фон дер Гольц засылает к генералу
фон Маккензену: мол, веду тяжелый бой с соединением неизвестной государственной принадлежности, несу тя­
желые потери и прошу помощи. Моих гвардейцев-бородинцев по выучке, вооружению и экипировке с местными
русскими солдатами перепутать было невозможно. Форма только одного цвета, и язык солдат русский, а все
остальное радикально отличается. А генерала Маккензена уже и нет, весь кончился. Имеются только командир
35-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Отто Хенниг и командир 36-й пехотной дивизии генерал-лейтенант
Констанц фон Хеннечиус, а при них - ни одного старшего начальника, способного принять осмысленное реше­
ние. Телеграф из Бишофсбурга отбивает панические сообщения, но только и в штабе восьмой армии никто
не может принять на себя ответственность. Генерала фон Приттвица с должности командарма уже турнули,
а Гинденбург на его место еще не прибыл. И вот, наконец, сначала 36-я, а потом и 35-я дивизии прямо с марша
разворачиваются на сто восемьдесят градусов и спешат в горнило разгорающегося сражения. Правильным пу­
тем идете, камрады, тут вас и похоронят...
19 (6) августа 1914 года, около двух часов пополудни. Санкт-Петербург, Аничков дворец, покои Вдов­
ствующей Императрицы.
Император Николай буквально ворвался в покои вдовствующей императрицы.
- Ники! - воскликнула хозяйка Аничкова дворца. - На кого ты похож? Я тебя совсем не узнаю!
- Маман, - заявил в ответ ее сын, - нам нужно поговорить без свидетелей. Дело более чем серьезное.
- Серьезное?! - переспросила та. - Так что же такое стряслось, что ты примчался ко мне сам не свой, будто
за тобой гонится тень твоего злодейски убиенного прапрадеда императора Павла Петровича?
- Все гораздо хуже, - ответил император, отирая со лба хладный пот. - За мной гонится тот, кто называет се­
бя Господним Посланцем и Бичом Божьим. Этот человек, или не совсем человек, незадолго до войны впервые
объявился в Сербии, произведя невероятный фурор. Стана и Милица прожужжали любезной Аликс все уши, рас­
сказывая о похождениях Артанского князя Серегина, славного тем, что он может приходить ниоткуда и уходить
в никуда. А еще у него, как у настоящего сказочного героя имеется заколдованный город в волшебном Тридеся­
том царстве, фонтан Живой воды и меч-кладенец, яростно сияющий светом Первого Дня Творения. Ночью этот
меч освещает все на версты окрест, а днем затмевает сияние полуденного солнца.
- Сказочный герой? - отмахнулась вдовствующая императрица. - Это несерьезно. Скорее всего, это просто
ловкий мошенник, очаровавший доверчивую белградскую публику. Ведь сербы - они как дети: если показать