Читаем онлайн «Избранные труды. Норвежское общество.»

Серия «Письмена времени» основана в 2004г,
v',··",
" , .
,
Время-движущееся подобие
вечности
,,~:..- ~ fI!,';
~~
. ".0._'
~""':,.'
. . . . I!~
,
.~
1'/'
'_~'.'!
ПЛатон
'\
-
Арон
Гуревич
, •••••••
или «пле!>lенная» точка зрения на изображаемые в нем со­
бытия? В самом деле, англосакс
-
автор «Беовульфа,>
-
воспевает дея­
ния гаутов и данов, упоминает фризов, континентальных англов, фран­
ков и ... «забывает» о жителях Брiпании! В героических песнях исланд­
иев герои
-
бургунды, готы, гунны, но не скандинавы. Неверно, конеч­
но, объяснять это неразвитостью «племенного» самосознания: «своих»
И «чужих» различали очень хорошо. достаточно вспомнить всеuело дат­
ские по духу «деяния датчан» Саксона Грамматика или прославление
исландuев в сагах о норвежских конунгах,
написанных исландuами.
Автор «Песни о нибелунгах», по-видимому, австриеu, воспевает бур­
гундов и гуннов, но не забывает назвать своих соседей-ба варов «разбой­
никами» и «грабителнми». Не следует ли связать эту черту героической
поэзии с эпической дистанuией, которан отделнла мир, воспеваемый в
песнях, от аудитории, и прежде всего с установкой на показ общечело­
веческих конфликтов, безотносительно к племени, народу, местности
и времени') Во всяком случае, это обстоятельство, по-видимому, проти­
воречит трактовке германских песней о героях как исторических.
Ученые давно и упорно ищут исторических прототипов не только
для Гибихунгов
-
бургундских королей, но и для Сигурда-Зигфрида,
Брюнхильд и других легендарных персонажей героической поэзии и
стараются вскрыть действительные события, которые легли в основу
песней о битвах между гуннами и готами. Но все эти «исторические ре­
конструкuии» предельно гадательны и шатки. Даже в тех случаях, ког­
да, казалось бы, «фактическая основа», к удовлетворению исследовате­
лей, прощупываетсн, от этого ровным счетом ничего не выгадывает ис­
торическая наука. Ибо туманные обрывки воспоминаний о некогда
происшедшем не могут быть включены в канву исторического пове­
ствования.
Если подходить к героическим песням, как к произведениям, кото­
рые выполннли функuию исторических памятников, то пришлось бы
признать, что у германиев была довольно плохая память
-
факты исто­
рии в них настолько запутаны и искажены, что добраться до них без
помощи иных источников невозможно. Однако картина существенно
меняется, когда мы обращаемся к сагам. И в них история предстает в
сильно переработанном виде, но степень искажения здесь совершенно
иная. Главное же отличие саг от песней о героях
33
-
в этом смысле
-
зак-
лючается в том, что авторы саг, прежде всего саг о конунгах, ставили
перед собой задачу правдиво воспроизвести ход событий, отсюда их ин­
терес к заслуживающим доверия свидетельствам. Снорри Стурлусон,
специально говоря в прологе к «Хеймскрингле» «, или К «персонализации» исто­
рии, при которой народы заменены их владыками, а государственный
интерес последних выступает в виде частных интересов, симпатий и
вражды, верности и предательства (так, Я. Де Фрис пишет, что в геро­
ической поэзии «политическая история упрощена до семейной хрони­
ки>, )2. Вероятно, причина лежит глубже. Героическая песнь вряд ли ста­
вит перед собой цель изобразить исторические события, даже в тех слу­
чаях, когда в ней слышатся их отголоски. Персонажи героических пес­
ней одиноки, не образуют никаких групп или коллективов, и даже их
привязанности не определяют полностью их поступков).
Героическую поэзию привлекали в истории не победы и триумфы,
но неудачи, поражения, гибель исторических персонажей, как бы абст­
рагированных от их коллективов и рассматриваемых в единоборстве с
судьбой. Г. Шнайдер приводит формулу Я. Гримма (с которой он, по-ви­
димому, не согласен): «Нужно искать не историческое в «Песни О нибе­
лунгах>" но нибелунгово в истории>,4. Гримм, мне кажется, ближе подошел
к истине, чем Шнайдер; романтики вообще острее чувствовали особенно­
сти героической поэзии, нежели ученые-позитивисты последующего вре­
мени. Но в чем именно заключается это «нибелунгово» начало?
Сложность и даже противоречивость трактовки германским эпосом
исторических событий и раскрывающихся в них героических ценнос­
тей связана, на мой взгляд, с тем, что в нем спрессованы, слиты воеди­
но разные пласты действительности в ее истолковании древним поэти­
ческим сознанием. «Старшая Эдда>" дошедшая до нас в записи
XIII
в.,
представляет собой, как известно, последнюю стадию чрезвычайно дли­
тельного, многовекового существования эпоса,
и поэтому возникает
вопрос об ее многослойности, о том, что в ее песнях должны были