Читаем онлайн «Дневник Ихтика»
- 123 . . . последняя (144) »
Искандер Шакиров
ДНЕВНИК ИХТИКА
УДК 821.161.1 ''1992/...''
ББК 84(2Рос.Рус)6
Ш17
Шакиров И.А. Дневник Ихтика. – Уфа, 2021. – 302 с.
В книгу вошли мысли и дневниковые записки, написанные автором с середины 1990-х годов.
© Шакиров И.А., 2021.
Вводные слова
По словам доктора Джеймса Пеннебейкера (James Pennebaker), психолога и ведущего эксперта в области экспрессивного письма, ведение дневника способствует укреплению иммунных клеток, T-лимфоцитов. Благодаря этому улучшается настроение, повышается социальная активность. Также проявляется благотворное влияние на качество близких отношений.
Лист бумаги, который «всё стерпит» – чуть ли не единственное место в этом мире, где ты можешь быть самим собой. Сказано это, может быть, чересчур категорично: в конце концов, каждая личность многогранна и нуждается в разных контекстах для своей реализации. Но честность и открытость, достижимые в дневнике, очень редко нам доступны в других сферах жизни.
Мне кажется, что единственное произведение, которое я могу написать как значительное, нужное людям, – книга о моей собственной жизни.
Юрий Олеша. «Ни дня без строчки».
«Эту книгу замет обо всём, что прошло перед моими глазами и волновало моё сердце, я написала в тишине и уединении моего дома, где, как я думала, никто её никогда не увидит. Подарили целую гору превосходной бумаги. Казалось, ей конца не будет, и я писала на ней, пока не извела последний листок, о том, о сём, – словом, обо всём на свете, иногда даже о совершенных пустяках. Но больше всего я повествую в моей книге о том любопытном и удивительном, чем богат наш мир, и о людях, которых считаю замечательными. Ведь я пишу для собственного удовольствия всё, что безотчётно приходит мне в голову. Разве могут мои небрежные наброски выдержать сравнение с настоящими книгами, написанными по всем правилам искусства?»
Сэй-Сенагон (966-1010). «Записки у изголовья».
«Есть в крайних случаях та степень последней цинической откровенности, когда нервный человек, раздражённый и выведенный из себя, не боится уже ничего и готов хоть на всякий скандал, даже рад ему; бросается на людей, сам имея при этом не ясную, но твёрдую цель непременно минуту спустя слететь с колокольни и тем разом разрешить все недоумения, если таковые при этом окажутся».
Достоевский Ф.М. «Идиот».
«Я тебя, например, ревновала даже к вещам. Я тебя, знаешь, к чему больше всего ревную? К твоему дневнику. И ты, если хочешь, чтобы я не мучилась, должен мне дать его прочесть.
После этого мы долго шли молча. Мне, конечно, не очень хотелось, чтобы она мучилась из-за моего дневника, но, с другой стороны, не могу же я ей дать читать дневник. Это всё равно что начать с ней разговаривать про самые тайные вещи, о которых наедине с собой и то боишься думать».
Николай Огнев. «Дневник Кости Рябцева».
Шарль Бодлер. «Эпиграф к осужденной книге»
Друг мира, неба и людей,
Восторгов трезвых и печалей,
Брось эту книгу сатурналий,
Бесчинных оргий и скорбей!
Когда в риторике своей
Ты Сатане не подражаешь,
Брось! – Ты больным меня признаешь
Иль не поймёшь ни слова в ней.
Но, если ум твой в безднах бродит,
Ища обетованный рай,
Скорбит, зовёт и не находит –
Тогда... О, брат! тогда читай
И братским чувством сожаленья
Откликнись на мои мученья!
(пер. П. Якубовича)
Невинный, честно-близорукий
Читатель благонравных книг,
Брось этот горестный дневник
Греха, раскаянья и муки.
Когда у Сатаны в науке
Ты совершенства не достиг,
Брось! Не поймёшь ты этот крик
И скажешь: он блажит со скуки.
Но если, трезвый ум храня,
Ты в силах не прельститься бездной,
Читай, чтоб полюбить меня.
Брат, ищущий в наш век железный,
Как я, в свой рай неторный путь,
Жалей меня... Иль проклят будь!
(пер. И. Лихачева)
Если бы, представьте себе, вы лежали последним в уже окружённом окопе и знали, что через несколько минут вас непременно убьют, а за пазухой бережно спрятаны её письма – всё, что осталось дорогого в вашей жизни, вы бы: а) попытались уничтожить их; б) скорее закопали бы их в грязь; в) или всё же оставили бы возможность вражеской руке дотронуться до них?
Один раз я даже подумал, что этот мой дневник, наверное, сильно похож на ту засаленную тетрадку, которую носит всегда с собой глухонемой паренёк, продавец автозапчастей на рынке, чтобы изъясняться на её листах с людьми: отрывочно, эклектично, где-то беспомощно, местами неожиданно смешно, в целом, – трогательно.
+++
Всё, что последует далее – было перепечатано с бумажных тетрадок моего детства.
Некоторые встречающиеся непонятные слова являются русской транскрипцией башкирских слов: в детстве я мешал в своей речи эти языки, так как был воспитуем, в том числе бабушками и дедушками, в нестрогой деревенской мусульманской традиции.
«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
не будь ко мне жестоко, я
Искандер Шакиров
ДНЕВНИК ИХТИКА
УДК 821.161.1 ''1992/...''
ББК 84(2Рос.Рус)6
Ш17
Шакиров И.А. Дневник Ихтика. – Уфа, 2021. – 302 с.
В книгу вошли мысли и дневниковые записки, написанные автором с середины 1990-х годов.
© Шакиров И.А., 2021.
Вводные слова
По словам доктора Джеймса Пеннебейкера (James Pennebaker), психолога и ведущего эксперта в области экспрессивного письма, ведение дневника способствует укреплению иммунных клеток, T-лимфоцитов. Благодаря этому улучшается настроение, повышается социальная активность. Также проявляется благотворное влияние на качество близких отношений.
Лист бумаги, который «всё стерпит» – чуть ли не единственное место в этом мире, где ты можешь быть самим собой. Сказано это, может быть, чересчур категорично: в конце концов, каждая личность многогранна и нуждается в разных контекстах для своей реализации. Но честность и открытость, достижимые в дневнике, очень редко нам доступны в других сферах жизни.
Мне кажется, что единственное произведение, которое я могу написать как значительное, нужное людям, – книга о моей собственной жизни.
Юрий Олеша. «Ни дня без строчки».
«Эту книгу замет обо всём, что прошло перед моими глазами и волновало моё сердце, я написала в тишине и уединении моего дома, где, как я думала, никто её никогда не увидит. Подарили целую гору превосходной бумаги. Казалось, ей конца не будет, и я писала на ней, пока не извела последний листок, о том, о сём, – словом, обо всём на свете, иногда даже о совершенных пустяках. Но больше всего я повествую в моей книге о том любопытном и удивительном, чем богат наш мир, и о людях, которых считаю замечательными. Ведь я пишу для собственного удовольствия всё, что безотчётно приходит мне в голову. Разве могут мои небрежные наброски выдержать сравнение с настоящими книгами, написанными по всем правилам искусства?»
Сэй-Сенагон (966-1010). «Записки у изголовья».
«Есть в крайних случаях та степень последней цинической откровенности, когда нервный человек, раздражённый и выведенный из себя, не боится уже ничего и готов хоть на всякий скандал, даже рад ему; бросается на людей, сам имея при этом не ясную, но твёрдую цель непременно минуту спустя слететь с колокольни и тем разом разрешить все недоумения, если таковые при этом окажутся».
Достоевский Ф.М. «Идиот».
«Я тебя, например, ревновала даже к вещам. Я тебя, знаешь, к чему больше всего ревную? К твоему дневнику. И ты, если хочешь, чтобы я не мучилась, должен мне дать его прочесть.
После этого мы долго шли молча. Мне, конечно, не очень хотелось, чтобы она мучилась из-за моего дневника, но, с другой стороны, не могу же я ей дать читать дневник. Это всё равно что начать с ней разговаривать про самые тайные вещи, о которых наедине с собой и то боишься думать».
Николай Огнев. «Дневник Кости Рябцева».
Шарль Бодлер. «Эпиграф к осужденной книге»
Друг мира, неба и людей,
Восторгов трезвых и печалей,
Брось эту книгу сатурналий,
Бесчинных оргий и скорбей!
Когда в риторике своей
Ты Сатане не подражаешь,
Брось! – Ты больным меня признаешь
Иль не поймёшь ни слова в ней.
Но, если ум твой в безднах бродит,
Ища обетованный рай,
Скорбит, зовёт и не находит –
Тогда... О, брат! тогда читай
И братским чувством сожаленья
Откликнись на мои мученья!
(пер. П. Якубовича)
Невинный, честно-близорукий
Читатель благонравных книг,
Брось этот горестный дневник
Греха, раскаянья и муки.
Когда у Сатаны в науке
Ты совершенства не достиг,
Брось! Не поймёшь ты этот крик
И скажешь: он блажит со скуки.
Но если, трезвый ум храня,
Ты в силах не прельститься бездной,
Читай, чтоб полюбить меня.
Брат, ищущий в наш век железный,
Как я, в свой рай неторный путь,
Жалей меня... Иль проклят будь!
(пер. И. Лихачева)
Если бы, представьте себе, вы лежали последним в уже окружённом окопе и знали, что через несколько минут вас непременно убьют, а за пазухой бережно спрятаны её письма – всё, что осталось дорогого в вашей жизни, вы бы: а) попытались уничтожить их; б) скорее закопали бы их в грязь; в) или всё же оставили бы возможность вражеской руке дотронуться до них?
Один раз я даже подумал, что этот мой дневник, наверное, сильно похож на ту засаленную тетрадку, которую носит всегда с собой глухонемой паренёк, продавец автозапчастей на рынке, чтобы изъясняться на её листах с людьми: отрывочно, эклектично, где-то беспомощно, местами неожиданно смешно, в целом, – трогательно.
+++
Всё, что последует далее – было перепечатано с бумажных тетрадок моего детства.
Некоторые встречающиеся непонятные слова являются русской транскрипцией башкирских слов: в детстве я мешал в своей речи эти языки, так как был воспитуем, в том числе бабушками и дедушками, в нестрогой деревенской мусульманской традиции.
«Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
не будь ко мне жестоко, я
- 123 . . . последняя (144) »