Полина Люро
Кто там?
Подушка была горячей и влажной, вспотевшие волосы раздражали нежную кожу, и когда солёные капли скользнули по зудящей шее, не выдержав, я расчесала её длинными ногтями:
— Ну вот, снова останутся красные полосы, как же не вовремя… ― рука машинально потянулась к прикроватной тумбочке в попытке нащупать мобильный, ― почему же так темно? Который час? Кажется, опять на работу опоздаю…
В спальне было непривычно душно, и это несмотря на работавший кондиционер. Стянув маску для сна, села, откинув одеяло и протирая ладонью непослушные, никак не желавшие открываться веки. Но это не помогло: темнота вокруг никуда не делась даже после многократного моргания и идиотского, словно это могло что-то изменить, встряхивания головой…
— Господи, вариантов только два ― или я до сих пор сплю, или… ослепла? Ещё чего…
Дразнящий запах свежемолотых кофейных зёрен, смешанный со сладковато-пряным ароматом мужского парфюма, прекратил эти слабые попытки «вернуть зрение», потому что моя, видимо, так и непроснувшаяся голова начала лихорадочно перебирать, кого из знакомых и, прямо скажу, не очень знакомых парней, вчера после пятничной вечеринки я могла привести домой.
Итог был неутешительным ― никого, потому что после работы пришлось срочно ехать за город к маме. Вернулась поздно и, не поужинав, уставшая как собака, упала на кровать, уснув без задних ног. Тогда откуда всё это…
Внезапно зашуршавшая вода в трубе и такой раздражающе-знакомый звук хлопнувшей дверцы заставили меня вздрогнуть, вцепившись пальцами в край одеяла:
— Это на кухне ― снова забыла смазать петли шкафчика…
Мысль, что за стеной кто-то ходит, перебирая мои чашки ― мелодичный звон мейсенского фарфора трудно было перепутать с глухим стуком «пятёрочных» пластиковых стаканов ― почему-то не напугал, а вызвал что-то вроде глупого детского любопытства, и вместо того, чтобы закричать от страха, я негромко спросила:
— Кто там?
Звуки мгновенно прекратились, словно такой простой вопрос спугнул неизвестного «гостя», и именно эта тишина вместо успокоения вызвала у меня приступ настоящего ужаса. Если бы не темнота вокруг, возможно, я бы ещё поборолась с накрывшей душу паникой, а так сразу сдалась ― в груди заболело, горячая волна забила лёгкие, и сердце помчалось неизвестно куда, как будто пыталось побить собственные же опасные рекорды…
Стук форточки, которую не открывали минимум неделю из-за заполнившего город смога, разрушил недолгое перемирие между странными звуками и пугающим молчанием. Не выдержав напряжения, я взвизгнула, чувствуя, как, подскочив, сердце ухнуло вниз:
— Кто там?
Вместо ответа где-то в углу деловито заскреблась мышь, а за стеной послышались неторопливые шаги. Теперь, окружённая коварной темнотой, я могла полагаться только на слух: «некто» уверенно хозяйничал на кухне ― после недолгой возни с вечно заедавшим ящиком чиркнула о коробок спичка, и вскоре зашумел, повизгивая, закипающий на плите чайник. Следом открылся ржавый кран в ванной, протарахтев басом:
— Когда же это кончится ― я же вам не трактор, чтобы так реветь, ― и, сама не знаю почему, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам, кивнула в ответ:
— Ты прав, давно пора было починить…
Прислушиваясь к безумному перестуку зубов, прошептала, наверное, для собственного успокоения:
— Держись, Аня, ничего страшного не происходит ― просто ты сошла с ума ― разговариваешь с краном…
«Невидимка» закрутил крякнувший напоследок вентиль, и в комнате снова повисла тишина, пока резкий удар чего-то тяжёлого и звон падающих на пол, хрустящих под ногами осколков в очередной раз её не прервали. В голове мелькнуло бессмысленное:
— Это наверняка зеркало в ванной, ― и дрожащие губы теперь уже не требовательно, а жалобно пролепетали, даже не надеясь на ответ:
— Кто там?
Человек за стеной закашлялся, словно скрывая смешок, и его негромкий свист вдруг показался мне страшнее вопля в финале второсортного ужастика, который мы недавно смотрели с подругой в полупустом зале кинотеатра. Именно эта жизнерадостная, до боли знакомая мелодия с ускользавшим из памяти названием заставила обезумевшую от страха жертву зажать ладонями уши и, раскачиваясь, просить милосердного Создателя поскорее лишить её не только зрения, но и проклятого слуха…
Но, кажется, там, на Небесах, сегодня было не до меня: уверенные шаги приблизились, и дверь, отделявшая спальню от маленького холла, тревожно скрипнула. Как в детстве, ища спасения от невидимой угрозы, я натянула одеяло на голову и, стараясь сжаться в комок, быстро, словно молитву, повторяла одно и то же:
— Кто там? Кто там? Кто…
Резкая трель будильника выдернула меня из этого кошмара, заплаканные глаза открылись навстречу пробивавшемуся сквозь шторы утреннему свету. И хоть сердце всё ещё билось в горле, продолжая свой сумасшедший бег, из груди вырвался стон облегчения:
— Спасибо, Господи, спасибо ―