Читаем онлайн «Я люблю тебя лучше всех»
- 123 . . . последняя (6) »
Эмилия Галаган Я люблю тебя лучше всех
© Эмилия Галаган, текст, 2022 © Александр Заварин, иллюстрация на обложке, 2022 © Ирина Кварталова, иллюстрации, 2022 © ООО «Издательство АСТ», 2022* * *
Нет травинки внизу, у которой бы не было ангела, который бьет ее и заставляет расти.Талмуд
Часть первая
Вот моя деревня…
My name is Lena Popova. I was born on March 14, 1985. I live in posyolok Uritskogo. Дом наш двухэтажный, длинный, на два подъезда, с угла осыпалась штукатурка и видны ряды красного кирпича, как мышцы под кожей. Над дверью прибит козырек, с которого зимой всегда свисают сосульки-сопельки. Лестница деревянная, под ней летом прячут велики и тазы, в которых у колонки стирают белье. Правда, однажды велик нашего соседа Ильки Наппельбаума уперли, хотя он и старый был очень (велик, не Илька, хотя Илька тоже немолодой). Наверно, велик угнали на ту сторону, за железную дорогу. У нас бы он попался на глаза. Тут все друг друга знают: и люди, и велики. В подъезде живут кошки, несколько, все родственницы. Наши люди оставляют им еду в мисочках, но кошки дикие, на руки не идут. Я помню нескольких сереньких, как пыль, и одну черную с желтыми глазами.Сестре они нравились. Она бегала за ними, пыталась поймать. Сестра была такая неуклюжая, пухлая, колготки на попе все время отвисали, как будто она обкакалась. И ремешки на сандаликах всегда затянуты недостаточно туго (не знаю почему, я старалась), так что обувка могла слететь с ноги. Сестра бегала не так, как взрослые, а вразвалочку, труся попой, очень смешно – но быстро. А я ее ловила. Кошки прятались где-то наверху, может на чердаке. Она бежала за ними по ступеням лестницы, а я мчалась за ней, ловила, хватала – она была тяжеленькая – и тащила домой… а сестра ревмя ревела, потому что ей не дали поймать котика. Мне казалось, кошки смеялись над ней, глядя откуда-то из темноты светящимися круглыми глазами. Из садика сестру забирала я. Обычно самым сложным было натянуть на нее колготы, потому что я, как и она, не могла понять, где зад, а где перед. Но если пятки оказывались на месте носков, начинался рев: мировая гармония нарушена. Пуговицы на кофточке ей нравилось застегивать самой. Медленно-медленно, непослушными пухлыми пальчиками. Пыхтя, как будто тащит мешок с мукой. Я переминалась с ноги на ногу – сколько еще ждать. Но если начать помогать – снова примется реветь. Шубу (из искусственного жесткого меха, раскрашенного под леопард, который папа называл «леопёрд») она милостиво позволяла на себя надеть. И шапку. Мне всегда нравилось, как сестра запрокидывает голову, чтоб я завязала тесемки. Хоть в чем-то слушается. Я вела ее за руку, мы шли по улице, общаясь друг с другом и с грязью под ногами. Сестра рассказывала мне про садик. У нее в словах все путалось, а может, я не так ее понимала. – Мы игали… пеканка с гоошиком… исовали зайку… я спю, а они уууу… – На чупик! Чупики мы любили больше всех конфет – их хватало надолго. Если удавалось сходить в магазин и «забыть» отдать маме сдачу, я покупала нам с сестрой чупики. – Вкусно? – Угу. – А вкус какой? – Угу. – Клубничка? – Угу. – А может, малинка? – Угу. – Собачья какашка? – Угу. Ну все, от сладкого у нее всегда так: мозги, которых и так немного, вырубаются. Возле дома во дворе есть качели и песочница, но зимой дети в ней не играют, и это просто кошачий туалет. Еще у нас посреди двора будка трансформаторная, а жильцы из дома напротив протянули к ней веревку, на которой сушат белье. Возле дома растет дерево. Я не знаю его по имени-отчеству, просто дерево. На нем сидит слон. Слона, видимо, кто-то выбросил из окна, не знаю, как он там оказался. Он вымок под дождем, уши и хобот поникли. Мне жалко слона, но я не смогу снять его. Сестра всякий раз обращает на него внимание. – У-гу! – кричит она, не доставая изо рта чупа-чупс. – Слоник, – говорю я. – Слоник на дереве. Ему грустно. Может, теперь она до конца жизни будет думать, что слоны живут на деревьях. Может, она до конца жизни будет жалеть всех, кто мокнет под дождем и грустит. Никогда не знаешь наверняка. – Хочешь покататься? Качели мокрые, но она в шубе, не почувствует. Раскачиваю ее, качели поскрипывают. Железо мокрое, рука скользит. – Взмыва-а-а-ая выше ели, не ведая преград… Я пою во весь голос, от холода в горле больно, но я все равно ору. Сестра подпевает. Чтобы она не повторила ошибку вороны из басни, я забрала у нее чупик и держу в свободной руке. Мимо идут соседи. Кто-то – на колонку за водой, кто-то в магазин. Всем я кричу: – Здравствуйте! Мне нравится это слово. Оно звонкое, как наш большой железный будильник. Со мной здороваются, кивают. Вот мимо проходит Тень – так я ее назвала за то, что
- 123 . . . последняя (6) »