Читаем онлайн «Тень Белого Тигра» 3 cтраница

заснеженным тропам, не могла даже как следует разозлиться.

– Ёнгданте велел доставить сыта-голь в Хансон, – подал голос Хаджун. Рэвон кинул ему короткий сердитый взгляд.

– В планах твоего генерала тоже многое поменялось, не так ли?

Хаджун насупился, пожал плечами, когда заметил, как неуверенно смотрит на него Йонг. Все силы у неё ушли на то, чтобы не плакать, сидя в седле, чтобы отгонять от себя образ белого, изменившегося под действием Ци, лица Юны. Даже после смерти она была похожа на Йонг.

Похоронят ли её с почестями – или привяжут к позорному столбу, выдав смерть предательницы за показательную казнь? Йонг не хотела думать об этом, ни сейчас, ни позже, но мысли вновь и вновь возвращались в прошлую ночь, полную слёз и крови. Её слёз. Чужой крови.

На горы опускалась ночь, становилось холоднее, они потеряли силы ещё в полдень и с тех пор плелись по тропам, не разбирая следов. Им стоило отдохнуть, Рэвон был прав.

«Сделай так, чтобы жертвы Юны и Лан были не напрасны, Сон Йонг», – думала она, спрыгивая с крупа своей уставшей лошади и заходя в неухоженный двор одинокой хижины у дороги.

«Сделай так, чтобы все глупцы поплатились за это», – думала она, привязывая коня к засохшему сливовому дереву.

– Завтра отправимся дальше, – поджав губы, сказала Йонг. Хаджун вскинул брови от удивления, но говорить ничего не стал. Твоё решение, сыта-голь.

Соглашаться с Рэвоном было смерти подобно и прежде, но теперь, после целого дня пути рядом с ним, после всех мыслимых и немыслимых образов, которые она себе выстроила, помня всё о прошлой ночи и додумывая недостающие детали… Теперь Рэвон-сонбэ ^[3] окончательно превратился в глазах Йонг в чудовище.

Она велела развести костёр и ушла поискать в хижине что-нибудь тёплое, что можно было использовать в качестве одеяла, и хотела думать только о предстоящем ночлеге, еде, приземлённых делах… Но снова и снова возвращалась мыслями в кровавую ночь и чувствовала в воздухе тонкий запах металла, кислого яда, прожигающего горло принцессы Юнмень, солёных слёз умирающей Юны. Прошлая ночь, полная крови и предательства, осталась в Йонг, вся целиком, и не было ни сил, ни желания сопротивляться её отравляющему смраду, тянущемуся вдоль снежной дороги от Хэнджу.

Нагиль не мог отравить принцессу, он бы не решился на такое даже под угрозой казни. Сам бы полез в петлю, сунул бы руку под лезвие меча, чтобы спасти, а не убить. Лан тоже подобного не допустила бы. Мэштренним ^[4] была строгой, порой жестокой, но никогда её действия или слова не призывали к смерти и не сулили смерть.

«Ты х-х-хотела, чтобы девчонки не с-с-стало. – Имуги поднялся вдоль позвоночника Йонг в затылок, задышал оттуда ледяным духом. – Ты желала от неё избавитьс-с-ся».

– Не такой ценой, – возразила Йонг вслух, останавливаясь в заброшенном мрачном доме, где не было ни света, ни звука. У хижины были заколочены окна, бедное убранство единственной комнаты покрылось пылью и ледяной коркой. Йонг глубоко дышала, стараясь унять сердито разогнавшееся сердце, и пар из её горла вырывался горячий и тоже злой. – Принцесса не должна была умирать. Не так страшно. Не такой молодой.

«Но её с-с-смерть принес-с-сла тебе облегчение, – с сомнением прошипел имуги. – Теперь твоему генералу не нужно женитьс-с-ся на этой маленькой девочке».

– Да, потому что она мертва, – процедила Йонг, даже мысленно давя на слова, вкладывая в них обидную боль, копившуюся в ней весь день. – Ни одно желание не должно идти сквозь живого человека, подобно стреле, пронзающей грудь.

«Говоришь с-с-складно, – ехидничал змей. – Но что толку от твоих речей, ес-с-сли за ними с-с-сокрыта ложь? Говори что хочеш-ш-шь, но не ври с-с-себе: ты хотела избавитьс-с-ся от принцес-с-сы!»

Он… был прав. Йонг зажмурилась, чувствуя, как сквозь веки просачиваются обидные злые слёзы, и шумно выдохнула. Она не знала, что могло бы спасти её и Нагиля от безрадостной участи, и за долгую, томительную неделю, проведённую под стражей Ван Шоужаня, не раз думала о том, можно ли отравить тринадцатую дочь Императора династии Мин и остаться в живых. И гнала от себя эти мысли, потому что те были безнадёжной тратой времени и сил. Никто не смог бы убить принцессу Юнмень и выйти из дворца на своих двоих. Даже Дракон. Тем более Дракон.

– Это моя вина, – проговорила Йонг тихо, и имуги тут же скрутился в её груди, поднялся к горлу, его протест вырвался изо рта шипением.

«За мыс-с-сли не наказывают. Не с-с-ебя ты должна винить».

– Больше некого, – мрачно заметила Йонг, стирая с щёк замерзающие на холоде слёзы. – Я отвечала за Юну и своего мэштреннима. И я их не сберегла.

«Найди того, кто поплатитс-с-ся за их с-с-смерть, – прошипел имуги. – Не ты одна желала убить принцес-с-су, но только ты с-с-сейчас-с-с за это в ответе. Нес-с-справедливо».

– Верно.

Йонг понимала всё это с самого начала и теперь злилась, что не смогла предотвратить катастрофу. О покушении на принцессу думала она сама, но выполнил её тайную, стыдную волю кто-то другой. И