Читаем онлайн «Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели»

«Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели» картинка № 1

Джозеф Хенрик САМЫЕ СТРАННЫЕ В МИРЕ Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели

Текст публикуется в авторской редакции

Переводчики: Александр Свистунов, Владислав Федюшин

Научный редактор: Маргарита Фабрикант, канд. псих. наук

Научный консультант: Александр Марков, д-р биол. наук

Редактор: Пётр Фаворов

Издатель: Павел Подкосов

Руководитель проекта: Александра Казакова

Ассистент редакции: Мария Короченская

Арт-директор: Юрий Буга

Корректоры: Елена Воеводина, Елена Рудницкая

Верстка: Андрей Ларионов

* * *

Предисловие

В 2006 г. я, сам того не зная, свернул на дорогу, ведущую к этой книге, когда перешел с факультета антропологии Университета Эмори в Университет Британской Колумбии в Ванкувере, где стал профессором факультетов психологии и экономики. Они казались неожиданным для меня прибежищем, поскольку я никогда не изучал ни одну из этих дисциплин. Вскоре после перехода основание для этой книги было заложено двумя вроде бы никак не связанными с ней событиями. Во-первых, глава экономического факультета Анжи Редиш предложила мне в рамках моих обязанностей преподавателя ее факультета провести курс под названием «Богатство и бедность народов». Редиш помнила, что, когда я был аспирантом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, я вел семинар по книге Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь» (Guns, Germs, and Steel). Эта возможность попробовать себя в преподавании позволила мне углубиться в экономическую литературу о том, почему страны различаются по уровню благосостояния и почему промышленная революция произошла в Европе, а не где-либо еще. По своей тематике эта работа прекрасно соответствовала моему давнему антропологическому интересу к эволюции человеческих обществ, хотя антропологи обычно не пытались объяснять то, что случилось после возникновения древних государств. Экономисты, напротив, редко (в то время) рассматривали события, произошедшие более 500 лет назад. Каждый раз, когда я вел этот курс, я вносил определенные поправки в свои лекции, что дало мне возможность критически исследовать всю эту область. Хотя я получал огромное удовольствие, мне и в голову не приходило, насколько важными эти знания окажутся в моих непрекращающихся попытках постичь разнообразие психологических типов человека.

Второе важное событие произошло, когда я познакомился с двумя социальными психологами из Университета Британской Колумбии — Арой Норензаяном и Стивом Хайне. Ара, армянин, эмигрировавший в 18 лет из раздираемого войной Ливана во Фресно, штат Калифорния, в начале своей научной карьеры изучал различия в восприятии, стилях мышления и особенностях рассуждения представителей разных культур. Стив, чье научные интересы (я подозреваю) во многом сформировались под впечатлением от общения с его женой-японкой, сравнивал, как канадцы и японцы видят себя по отношению к другим людям и как это влияет на их мотивацию, принятие решений и самоощущение. Независимо друг от друга мы трое заметили — в рамках наших отдельных областей знания, — что западные популяции часто оказывались необычными в сравнении с двумя или более незападными популяциями. Отправившись перекусить китайским фастфудом в полуподвальном фуд-корте, где знаменитые психологи Даниэль Канеман и Амос Тверски якобы обсуждали свои планы по изучению рационального принятия решений, мы приняли решение свести воедино все известные нам межкультурные исследования, посвященные важным аспектам психологии человека. После тщательного изучения всех работ, которые нам удалось найти, мы пришли к трем поразительным выводам:

1. В высшей степени предвзятые выборки. Большая часть всего, что было экспериментально показано относительно человеческой психологии и поведения, основано на исследованиях с участием студентов из западных стран. На момент анализа 96 % участников всех подобных экспериментов происходили из Северной Европы, Северной Америки или Австралии и около 70 % из них были американскими студентами.
2. Психологическое разнообразие. Психологические различия между популяциями проявляются во многих важных вопросах, указывая на гораздо большее разнообразие, чем можно было бы ожидать, прочитав учебники или наиболее авторитетные журналы по психологии или поведенческой экономике.
3. Необычность психологии. Когда в работах рассматривались показатели представителей множества популяций, западные данные обычно оказывались одной из крайних точек распределения. Жители стран Запада были психологически странными.