Читаем онлайн «Пристанище»

Мария Орунья Пристанище. Роман

Алану, который, сам того не зная, указал мне новые пути. И всем Джонатанам Ливингстонам в мире.

MARÍA ORUÑA

UN LUGAR A DONDE IR

Книга издана при содействии Editorial Planeta S. A. U.

Путешественник из Пещеры ласточек Размышление первое

Наш мир – лишь оболочка. Хрупкая скорлупа, покрывающая огромную каменную утробу – разгадку бытия. Влажные и горячие недра Земли подобны неизведанной планете, под поверхностью которой полые каменные вены дорог ведут к истоку, к истине.

Мне всегда казалось, что смотреть вверх, на видимое, – слишком банально. Да и фантазии чересчур заурядны: звезды и планеты, инопланетяне, метеоры и черные дыры… Только слепец может не понимать, что правда о нашем прошлом и настоящем таится под земной корой, внутри.

Моя принцесса рискнула это осознать. Глядя на нее, на долю секунды я замираю, увлекшись ее красотой, длинными и волнистыми светлыми волосами, мягкими, словно морские дюны. Само ее присутствие пьянит и наполняет меня благоговением, хотя в конечном счете именно ее ум и любопытство – а также мое безрассудство – послужили причиной ее смерти. Закрыв ей глаза, я ласкаю взглядом это нежное тело. Мне так жаль, принцесса. Этого нельзя было допустить. Но я не могу остановиться прямо сейчас, пока еще не могу; пусть это не меньшая пытка, пусть мою душу изъест тоска, довести до конца начатое придется. Так я воздам тебе последнюю почесть, любовь моя. Я не бросаю тебя, я торжественно склоняюсь пред тобой в лучах этой совершенной зари, и три круга расходятся по воде, когда я бросаю камень в глинистую лужу. Утром тебя найдут, и ты покажешься всем волшебным сном, изящным белым тюльпаном, словно созданным для места, куда ты так мечтала попасть. До встречи, принцесса.

1

– Но почему, Джон, почему? – спрашивала мать. – Почему так трудно быть таким же, как все? – Просто мне интересно, что я могу в воздухе, а чего не могу. Я просто хочу знать.^[1]

Ричард Бах. “Чайка по имени Джонатан Ливингстон”

Оливер Гордон прекрасно сознавал, что жизнь его изменилась кардинально и бесповоротно, и новая версия себя ему очень нравилась. Он испытывал гордость: многие жаждут искры, мечтают пережить нечто яркое и необычное, но большинство предпочитает завидовать другим и любоваться огнем издали – лишь потому, что так благоразумнее. Он же решился пойти на риск и в результате сделался сильнее.

Февраль 2014 года. Утро понедельника, без четверти восемь. Оливер варил кофе, насвистывая в такт звучащей из колонок музыке. “Сердце-костер”^[2], композиция Джеймса Бланта, словно вторила его мыслям: наконец-то настал его момент. Он чувствовал себя на своем месте и в свое время, полностью отвечающим за собственную жизнь. Ощущая эту новую, неизвестную ему доселе свободу, он осознавал, что еще совсем недавно был свободен лишь отчасти, потому что позволял течению нести его куда придется.

Уже больше полугода Оливер жил в Суансесе – приморском городке в Кантабрии, затерявшемся среди утесов, лугов и пляжей. Родился он в Лондоне, но в равной мере принадлежал и Англии, и Шотландии. В свои тридцать шесть Оливер рискнул отказаться от привычной жизни и пуститься на поиски чего-то иного. Он оставил Британию и перебрался в Испанию, на виллу “Марина” – унаследованный от матери особняк вблизи Ракушечного пляжа.

Он поселился в уединенном коттедже из камня и дерева, изначально предназначавшемся для прислуги. Небольшой дом в два этажа, хоть снаружи этого и не было заметно из-за перепада рельефа, был выстроен в странном стиле – соединение традиционного кантабрийского с канадским.

– Шеф, у тебя сейчас бекон воспламенится.

– Что-что? О-о-о! – Оливер убрал сковородку с плиты и обернулся к Валентине, которая с улыбкой смотрела на него.

Она уже успела принять душ и одеться, от нее пахло свежестью.

– Ладно ты взялся меня пичкать британскими завтраками и я уже в штаны не влезаю, но хотя бы кухню не спали, – сказала она.

Обняв Оливера сзади, Валентина приподнялась на цыпочках и чмокнула его в макушку.

– Постараюсь. – Оливер развернулся и поцеловал ее в губы. – Но предупреждаю, сеньорита, если продолжите отвлекать шефа от работы, наказание последует суровое.

– А я предупреждаю, что перед вами лейтенант гражданской гвардии, к тому же вооруженный.

– Вот и славно, миледи, значит, скучно нам точно не будет. Кстати, ты только не психуй…

– “Не психуй”? Ого, кто-то явно адаптируется!

Прежде Оливер говорил исключительно на безупречно литературном испанском.

– Ага, накопал в словаре синонимов к слову “взбеситься”, планирую заглядывать туда каждый раз перед выступлениями Сабаделя.

– Да ты придираешься. Он вообще-то здорово сыграл Нерона в прошлый раз.

Речь