Читаем онлайн «Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI—XVIII века)» 3 cтраница

заимствовал он ее из книги Де-Губернатиса «Zoological Mythology» (1872). Впоследствии эту сказку в изложении А. Н. Веселовского привел в подстрочных примечаниях С. В. Савченко.^[23]

Сказку «Про поселянина и медведицу» Де-Губернатис считал русской и, по заключению А. Н. Веселовского, «едва ли несправедливо».^[24] Собственно, сказка-небылица в изложении Димитрия Герасимова представляет собой сочетание отдельных устойчивых элементов, входящих в состав не одного, а по крайней мере трех сюжетов.^[25] «О Димитрии Герасимове, — писал Л. Н. Майков, — можно подобрать довольно значительное количество известий, но, к сожалению, до сих пор не было того сделано, и даже в новейших ученых сочинениях сообщаются об этом замечательном человеке данные неточные, неполные и непроверенные».^[26]

Сам исследователь успел внести лишь некоторые дополнения и уточнения в биографию видного толмача и дипломата царствования Василия III.

Димитрий Герасимов родился в 1465 году; учился в Ливонии, где приобрел знания латинского и немецкого языков. Находясь на службе в посольском приказе, неоднократно выезжал с различными поручениями в Западную Европу (Швецию, Данию, Пруссию, Италию). Вместе со своим старшим братом — книжником Герасимом, прозванным Поповкой, принимал участие в собирании полного состава библейских книг ветхого и нового завета, предпринятом по инициативе новгородского архиепископа Геннадия, а также состоял в группе Максима Грека по переводу книг священного писания.

В летопись Димитрий Герасимов вошел под уменьшительным именем «Мити толмача», или «Мити малого, толмача латинского». Год смерти его не установлен.^[27]

Отдельные живые и ценные характеристики Димитрия Герасимова мы находим в трудах таких его современников, как Павел Иовий и Сигизмунд Герберштейн.

О Димитрии Герасимове Герберштейн отзывается как о «муже важном и достойном особого уважения»; о том же пишет и Павел Иовий, подчеркивая его обширные познания, образованность, огромную любознательность.

Если для Герберштейна Димитрий Герасимов явился одним из важных источников сведений о Московии и московитах, то для Павла Иовия он оказался основным и по сути дела единственным источником. «...расскажем в кратких словах об обычаях народа, его богатствах, религии и воинских уставах, — пишет он во введении к своей книге о России и добавляет. — При этом мы сохраним почти ту же простоту изложения, с какою сообщил нам про это на досуге сам Димитрий в ответ на наши любопытствующие и ласковые расспросы».^[28]

Не вызывает сомнений, что Димитрий Герасимов, будучи широко эрудированным человеком, свободно ориентирующимся в истории и современном состоянии России, обладал к тому же даром замечательного рассказчика, наделенного фантазией и юмором. И недаром Павел Иовий, отдавая дань его искусству рассказывания, счел необходимым отметить его «веселый и остроумный характер», способность словом вызвать у слушателей «громкий смех».

О том, что Димитрий Герасимов являлся исполнителем других фантастических рассказов, корнями уходящих в фольклорную традицию, и к тому же «почти убежден» считать их «не очень баснословными», свидетельствует Герберштейн. Со ссылкой на своего отца, который некогда был послан московским государем в Заволжье к татарам и собственными глазами все видел, Димитрий Герасимов поведал Герберштейну о существовании у них необыкновенного семени, в общем очень похожего «на семя дыни, только немного крупнее и круглее; если его зарыть в землю, — записывает Герберштейн рассказ Димитрия Герасимова, — то из него вырастает нечто очень похожее на ягненка, в пять пядей вышиною; оно называется на их языке Баранец (Baranetz), что значит ягненочек, ибо оно имеет голову, глаза, уши и все прочее в виде недавно родившегося ягненка и, кроме того, снабжено тончайшей шкуркой, которую весьма многие в тех странах употребляют для подкладки шапок. Сверх того, он говорил, что это растение, если только позволительно называть его растением, имеет и кровь, но мяса у него нет, а вместо мяса есть какое-то вещество, очень похожее на мясо раков. Затем копыта его не роговые, как у ягненка, а покрыты чем-то вроде волос, наподобие рога. Корень у него находится у пупка или посреди живота. Живет оно до тех пор, пока сам корень, истребив вокруг себя травы, не засохнет от недостатка корму. Это растение обладает изумительной сладостью, почему его с жадностью ищут волки и прочие хищные звери».^[29]

Склонность Димитрия Герасимова к гиперболизму, граничащему со сказочной фантастикой, со всей очевидностью обнаруживается в его повествовании об изобилии пчел и меда на московской земле, записанном тем же Павлом Иовием.

Отметив, что «самая верная жатва» в Московии получается от воска и меда, так как пчелы здесь весьма плодовиты, рассказчик продолжает: «Часто находят огромное количество сотов, скрытых в деревах, и старый мед, покинутый пчелами, так как редкие обитатели отнюдь не исследуют каждого дерева в обширных