Читаем онлайн «Патриархат заработной платы. Заметки о Марксе, гендере и феминизме» 2 cтраница

со значительным ростом заработной платы на рубеже ХХ столетия заложила основы нового, неформального договора между полами и нового патриархального порядка, который я назвала патриархатом заработной платы и который умиротворил широкие слои работников-мужчин. Существенная доля классового антагонизма была снята тем, что мужчины могли компенсировать дома – за счет женщин – власть, которую они утратили на рабочем месте.

С другой стороны, в этой книге я стремлюсь выявить те аспекты Марксова анализа, которые оказываются несовместимыми с феминистской антикапиталистической теорией и политической стратегией, выступающей за устранение неравенства и всех форм эксплуатации. Для выполнения этой задачи я вернусь к ряду вопросов, стоявших в центре феминистских исследований и критики Маркса. Во-первых, это вопрос о «труде» как инструменте капиталистического накопления и поле конфронтации между рабочими и капиталом. Что дало Марксу и его последователям возможность представлять труд как в первую очередь промышленный труд и труд за заработную плату? В статье «Революция начинается дома»^[1] я вкратце останавливаюсь на исторической реконструкции процесса, в результате которого в Европе середины XIX века труд за заработную плату стал единственно признаваемой формой труда. Однако основной аргумент, проходящий через всю эту книгу, состоит в том, что феминистская перспектива крайне важна при определении того, что считать трудом, поскольку она показывает то, до какой степени капитализм полагается на неоплачиваемый труд, как он превратил каждый аспект тела и жизни женщины в производственную силу, и то, сколь обширные области труда в капиталистическом обществе несводимы к механизации. Это в свою очередь противоречит вере Маркса в то, что индустриализация резко сократит потребность в труде и освободит нам время для более возвышенных занятий.

Второй ключевой вопрос книги – это вопрос о разделении, которое капитализм создает в мире пролетариата, начиная с дискриминации по признаку гендера и расы. В своих текстах и выступлениях в качестве генерального секретаря Первого интернационала Маркс обличал и патриархальные отношения, и расизм, но мы не встречаем в его трудах серьезного анализа трудовых иерархий, которые капитализм выстроил на протяжении истории, особенно по признаку «расы» или «гендера», и того, какие последствия это имело для понимания путей развития капитализма и классовой солидарности. Здесь феминистская перспектива также играет ключевую роль. Она показывает, что, подобно расизму и эйджизму, сексизм является структурным компонентом капиталистического развития, что это материальная сила, стоящая на пути любой подлинной трансформации общества, и что он не может быть устранен (вопреки тому, что считали Маркс и Энгельс) за счет того, что женщины пойдут работать на фабрики и будут стоять за станком бок о бок с мужчинами.

Так же немаловажны утверждения о том, что феминистки должны критически относиться к освободительной роли, которую Маркс и марксистская традиция приписывали науке, промышленности и технологии, развитие которых Маркс называл «историческим призванием» капитализма. Еще важнее для феминисток поставить под сомнение освободительную роль, приписывавшуюся Марксом самому капитализму, который он считал наиболее рациональной организацией труда и производства и высшей формой общественной кооперации^[2]. Вместе с игнорированием репродуктивного труда и недооценкой трудовых иерархий и колониальных отношений вера Маркса в то, что капитализм в конечном счете играет «прогрессивную» роль, – это, без сомнения, самый проблематичный аспект его творчества. У социалистов ХX века это привело к тому, что капиталистическое развитие стало целью революционного процесса, в точности как на это указывал Ленин:

Реакционна мысль искать спасения рабочему классу в чем бы то ни было, кроме дальнейшего развития капитализма. В таких странах, как Россия, рабочий класс страдает не столько от капитализма, сколько от недостатка развития капитализма. Рабочий класс безусловно заинтересован поэтому в самом широком, самом свободном, самом быстром развитии капитализма^[3].

Как и Ленин, вся марксистская традиция постулировала неизбежность и необходимость капитализма как высшей формы общественной организации, поскольку он способствовал росту общественного благосостояния, сокращал время труда и благодаря широкомасштабной индустриализации создавал материальные условия для коммунизма. На деле вместо того, чтобы построить материальные условия для коммунистического общества (как предполагал Маркс), капиталистическая промышленность и технология разрушали землю, создавая в то же время новые потребности. Из-за этих потребностей сегодня трудно думать о «революции», потому что построение справедливого общества, характеризующегося равным распределением природных и общественных богатств, может сократить