Читаем онлайн «Философия в университете. Взгляд из Москвы и Шанхая» 3 cтраница

но будущую правящую элиту. Основы философии и ряда теоретических дисциплин входили в программу этой трехлетней школы именно потому, что оратор (политик, юрист) в своей деятельности мог столкнуться с самыми разнообразными предметами, а потому должен был иметь достаточно широкий кругозор. Главным предметом была риторика, но обучали и этой школе и владению оружием, и конной скачке – классическое образование исходно было «классовым»^[7], образование исходно было «классовым» образование исходно было «классовым»

Именно риторские школы становятся основным институтом образования эллинистических царств, а затем Древнего Рима. Философия занимала в них почетное, но сравнительно небольшое место: начала логики, этики, политики считались необходимыми, но целью образования была вовсе не подготовка ученого.

Цицерон дал самое известное обоснование такого образования в своем сочинении «Об ораторе». Хотя сам Цицерон был популяризатором эллинской философии среди римлян (и получил очень хорошее философское образование), оригинальным философом он все же не был – знаменитый юрист и политик занялся философией после того, как оказался в ссылке. Для таких людей дела философия всегда имела и имеет прикладной характер и изучается не в качестве самоцели. Для того, кто учился в риторской школе, «карьера» отрастившего бороду и взявшего страннический посох киника никак не могла бы показаться привлекательной. Высшее образование получали для того, чтобы делать совсем иную карьеру. Судя по дошедшему до нас суждению Конфуция, нечто подобное происходило и в Китае, где высшее образование также стало отходить от «школ мудрости»: «В древности учились для того, чтобы усовершенствовать себя, ныне учатся для того, чтобы стать известными среди людей».

Вероятно, некоторую роль в том, что место чистого созерцания («теории») в римском образовании было сравнительно небольшим, играла ментальность латинян. Даже у известнейших римских мыслителей (за исключением Лукреция) почти вся философия сводится к этике и политике. Вергилий в «Энеиде» четко противопоставляет миссию греков и римлян: первые велики в своих занятиях искусствами и науками, вторые являются прирожденными господами мира, правителями^[8]. До нас дошло множество имен римских ораторов и юристов, а вот число философов совсем незначительно. То, что даже преподаватели этих риторских школ не слишком увлекались философией, можно судить по воспоминанию Августина о годах своей работы в качестве такого преподавателя: он был чуть ли не «единственным, прочитавшим и понявшим» логическое сочинение Аристотеля («Категории»)^[9].

Но было в Римской империи и высшее учебное заведение, в котором философия играла ведущую роль. Император Марк Аврелий, который и сам был философом-стоиком, в 176 г. создал в Афинах государственное высшее учебное заведение, объединив четыре философских школы (платоников, аристотеликов, стоиков и эпикурейцев). Красочное описание посещения этой школы апостолом Павлом оставил его ученик Лука в «Деяниях апостолов»; в письмах Григория Богослова мы находим описания даже студенческих забав древних времен. Об авторитетности этого учебного заведения можно судить хотя бы потому, что одновременно с Василием Великим и Григорием Богословом в «Атенеуме» учился будущий император Юлиан Отступник. Известно, что в Константинополе высшее учебное заведение было создано императором Феодосием II (Пандидактерион, 425 г.) как христианская высшая школа в оппозиции остававшимся языческим Атенеумом.

Собственно говоря, непосредственным предшественником западноевропейских университетов является именно этот константинопольский вуз, который довольно часто именуют «университетом». Феодосий учредил в нем 31 кафедру (философия, право, астрономия, риторика, арифметика, музыка и т. д.), причем примерно поровну было предметов на греческом и латинском языках. Не вдаваясь в подробности того, каким было начальное и среднее образование в Византии, стоит сказать, что оно было безусловно куда более основательным, чем все то, что имелось в средневековой Западной Европе. Византия унаследовала от античности не только форму среднего образования («грамматическая школа»), но и содержание – вплоть до XV в. ученики этой школы читали и комментировали Гомера. Философии в этом «университете» уделялось большее значение, чем в риторских школах Рима – Платона и Аристотеля образованный представитель чиновничьей элиты Византии чаще всего читал. Но целью была подготовка именно государственных и церковных деятелей, а не ученых как таковых. Основанная в IX в. другая высшая школа («Мангавра») готовила прежде всего юристов. Существовала патриархальная высшая школа, готовившая богословов, существовала школа, выпускавшая медиков. К тому же в Константинополе вплоть до его падения в середине XV в. сохранялись частные риторские школы.

Византия очень многое унаследовала от античности, она даже по самоназванию была империй