Читаем онлайн «Признание»

БИБЛИОТЕКА «ОГОНЕК» №38
Людмила ШАМЕНКОВА
ПРИЗНАНИЕ
СТИХИ
Издательство «ПРАВДА»
Москва. 1976
Людмила ШАМЕНКОВА
Людмила Семеновна Шаменкова родилась в Москве, окон­
чила филологический факультет МГУ. После университета ра­
ботала в Красноярске корреспондентом краевого радио. В своих
очерках она рассказывала о поездках по Сибири, о встрече с людь­
ми труда — лесорубами, речниками, шахтерами, механизаторами.
С 1960 года Людмила Шаменкова — корреспондент газеты «Изве­
стия».
Первая подборка стихотворений Людмилы Шаменковой опубли­
кована в журнале «Огонек».
© Издательство «Правда». Библиотека «Огонек». 1976 г.
МУЗА
Вот она я — обычная, серая,
Приученная в семь вставать
И, чиркнув спичкою серною,
На кухне газ зажигать.
Вот она я — с трудом и заботами:
Купить, заработать, сварить.
Мне редко когда удавалось за облаком,
Тающим в небе, следить.
То будничный долг, то предчувствие дали
Все шло вперемежку, пестро.
Мне книги раздумья веков открывали
В мигающем свете метро.
Я делала ставку на точные факты,
Смеялась над словом «витать».
Муза моя — работящая, в фартуке,
Марией ее величать.
РОДИОНОВНЫ
Не однажды в тесноте вокзала,
Среди едущих с поминок иль крестин,
Я с невольной грустью примечала
Наших русских нянюшек Арин.
Из глухих, безвестных деревушек,
Из поселков малых величин,
Что-то в них всегда волнует душу,
В сущности, без видимых причин.
В чем же тайна этой странной притчи,
Горькой, как опавшая листва?
Почему в цветочках мелких ситчик
Дышит ощущением родства?
3
Может, потому с таким волненьем
Я гляжу на нянюшек Арин,
Что боюсь последнего свеченья
Их пуховых, ласковых седин?
Может, потому с таким участьем
Их простые речи берегу,
Что без них ни истины, ни счастья
Я представить просто не могу?
Чтобы там ни плавили реакторы,
Сколько б ни гудело проводов,
Очень нужно, чтобы руки дряхлые
Путали шерстинки узелков.
А когда почувствуем, что плохо нам,
Измотает неизбывный жар,
Что нас лечит? Бабушкины оханья
И старинный липовый отвар.
В век всеобщей спешки, одержимости
И нехватки задушевных слов
Нянюшки Арины, не спешите же
Уходить от внуков и сынов
Кто рассудит беды их и горести,
Помолчит, сочувственно вздохнет,
Успокоит окающей повестью,
Тихо молвит: «Будет твой черед...»
СНЕГ
Средь озабоченного дня,
Свои тревоги затаившего,
Он шел, как говорится, зря,
Как что-то милое, но лишнее.
Он падал просто, без затей,
И в нем нужды особой не было.
Он был, пожалуй, для детей,
Для их познанья цвета белого.
Незванней чувства, тише грез,
Забывший ожиданье таянья,
Он был неясен, как вопрос,
И трогателен, как раскаянье.
Он падал так, ни для чего.
И в этом вечный смысл его.
4
В РАЙОННОЙ ГОСТИНИЦЕ
Гостиниц маленьких уклад:
То скрип дверей, то тихий шорох.
И, как бубенчики, висят
Помпоны красные на шторах.
В любое время постучи —
Хозяйка добрая хлопочет.
И в шкафчике висят ключи,
И чайник на печи клокочет.
Как я любила эти дни
Непреднамеренных блужданий,
Пристанционные огни,
Машин случайных ожиданье.
И сколько было городов,
Объятых мглою непробудной,
Где отыскать какой-то кров
Казалось мыслью недоступной.
Но, начиная с толчеи
У рельс трамвайных, у вокзала,
Я понимала: тут свои —
И путь к гостинице искала.
А там — уютный жар дымка,
Благословенная морока:
Прикосновенье утюга
К белью, внесенному с мороза.
А где-то нежная Жизель,
Москва, родня, тепло дивана...
Но выйдет заспанный жилец
С зеленым чайником к титану,
И снова вспомнишь: это Гдов,
Страна покоя и снегов.
А утром снова шум и чад.
Встают шофер, путеец, лектор.
В сторонке тихо говорят
Колхозница и местный лекарь.
И дом уже почти родной,
И как-то ощутимей радость.
Но надо ехать, и со мной
Идет прощаться регистратор.
5
ДОНОРСКИЙ ПУНКТ
У Никитских ворот, за ТАССом,
Стоит трехэтажный дом.
Он, может, не первого класса,
Но есть что-то барское в нем.
На внешней стене, вдоль фронтона —
Головки точеные в ряд.
Над ними — лепные короны,
Как дольки ракушек, висят.
Под «чепчиком» все изваянья,
И лица себя сберегли.
Божественных качеств сиянье
Они и до нас донесли.
Немногие, может быть, помнят
Тот легкий, щемящий испуг:
В войну в глубине этих комнат
Действовал донорский пункт.
Сюда иногда прибегала
Девчонка в платочке худом
И локоть, дрожа, подставляла,
Резиновым сжатый жгутом.
Она ничего не жалела,
Пока, дожидаясь конца,
Глядела, как жидкость алела
Под шепот ее: «За отца».
Об этом никто не помнит,
Хоть кровь ее в ком-то кипит.
Лишь странною тайной исполнен
Каменный взгляд афродит.
ИГЛА
В мастерской по ремонту второго разряда
Что ни день — вековая игра.
Кто докажет, что ножниц и ниток не надо
И давно устарела игла?
Здесь не стелются волны воздушного шелка —
На заплатку попроще подходит