Читаем онлайн «Взрослые люди» 2 cтраница

катушку, — говорю я.

— Нет, — отвечает Кристоффер. — Но люди так сильно злятся на детей, потому что совсем их не понимают. Дети должны иметь право быть детьми.

Кристоффер часто говорит подобные вещи, например: «дети должны иметь право быть детьми» или «важно прислушиваться к своему телу».

— Существует разница между плачем и включенным звуком, — говорю я.

Я замечаю, что слишком упорно настаиваю на своем и сейчас выдала себя, я ведь совершенно этого не понимаю, и Кристоффер пожимает плечами и улыбается, на полную громкость в набитом автобусе, повторяю я, дыши животом, Ида, говорит он и похлопывает меня по ноге. Я открываю рот, чтобы продолжить свою речь, но останавливаюсь, он все равно не поймет. Расскажу об этом Марте, она обычно соглашается со мной в подобных вещах, ее раздражает, когда Олея шумит. Я собираюсь рассказать ей кое-что еще, не сразу по приезду, а вечером, после того, как мы выпьем по паре бокалов вина, и Кристоффер уйдет укладывать Олею спать, вот тогда я все расскажу.

* * *

ПАРУ НЕДЕЛЬ НАЗАД я побывала в Гётеборге, приехала туда одна на поезде, переночевала в гостинице, а утром пошла по тихим улицам в клинику планирования семьи. Она оказалась похожей на все другие клиники, только немного красивее и светлее, по углам в больших горшках стояли юкки, а по стенам были развешаны фотографии матерей с младенцами и птиц, сидящих на яйцах. Окна кабинета врача по фамилии Юнгстедт выходили на спортклуб, расположенный на другой стороне улицы, и я видела людей, бегущих на беговых дорожках и поднимавших тяжести. Врач выговаривал мое имя на шведский манер, не Ида, а Эида или Ийда, при этом звук «и» шел из самой глубины его горла. Он печатал что-то на компьютере, не глядя на меня. Врач кратко рассказал мне о процессе, в какие дни цикла начинать принимать гормоны, как извлекают яйцеклетки. В тот день он собирался всего лишь взять у меня анализ крови и провести гинекологический осмотр.

— Сейчас стало зело модно замораживать яйцеклетки, — сказал он, как будто собирался что-то мне продать, хотя я пришла к нему по своей воле.

— Это я уже поняла, — ответила я и рассмеялась.

Все оказалось открыто: скоро начнется период летних отпусков, в Гётеборге тепло и хорошо, и я заказала столик в ресторанчике, чтобы пообедать и выпить бокал дорогого белого вина за то, что собиралась потратить свои сбережения на извлечение яйцеклеток и сохранение их в банке, в банке яйцеклеток.

— Это зело хорошая возможность, — сказал врач, — для тех, у кого пока нет партнера, и для тех, кто в настоящее время еще не готов к детям.

— Вот именно, — ответила я. — Я хотела бы сделать это после отпуска.

— Может так случиться, что через пару лет вы вернетесь сюда со своим новым хлопцем и сможете использовать свои яйцеклетки, когда вам будет сорок два или сорок три, — сказал он, продолжая барабанить по клавиатуре. — Это же зело замечательно.

Я попыталась представить себе этого хлопца, и мне привиделся высокий бородатый мужчина, через несколько лет он будет сидеть в этом кабинете вместе со мной, черты его лица я не могла разглядеть, но представляла, как на обратном пути он обнимает меня в лифте и говорит: «Скоро мы станем родителями, Ида». Однажды, думала я, лежа на гинекологическом кресле, однажды это должно сработать, однажды после всех женатых и сожительствующих с другими, незаинтересованных и неинтересных мужчин это должно сработать. Одно то, что я лежала на том кресле, заставляло меня верить, что так и случится, у меня будут муж и ребенок, одно то, что я находилась там и собиралась проделать эту процедуру, обещало, что продолжение когда-нибудь последует. Мы с врачом рассматривали мою матку на экране ультразвукового аппарата, он спросил, кем я работаю, я ответила: архитектором.

— Значит, вы рисуете красивые дома, — сказал он.

— Ну да, — подтвердила я. — Я работаю в крупном бюро, мы проектируем в основном общественные здания и занимаемся городским планированием.

Я остановила себя, пока не начала длинное повествование о том, кто что чертит: на кресле, с разведенными в стороны ногами и инструментом внутри меня это было не совсем к месту. Когда я направлялась к двери, чтобы пойти сдать анализ крови, внизу живота у меня все еще было скользко и холодно после ультразвука. Врач пообещал связаться со мной через две недели, после того, как будут готовы результаты обследования, и тогда мы запланируем, когда готовиться и когда все начнется.

* * *

Я СМОТРЮ НА ТЕЛЕФОН. На экране нет пропущенных звонков с номера, который начинается с +46. Кристоффер поворачивает на большой скорости, и меня начинает мутить, я стараюсь не смотреть на полупустую бутылку фанты и пустой пакет из-под чипсов у меня под ногами. Кристоффер растолстел, щеки его округлились, и я начинаю подозревать, что они с Олеей втихаря пьют газировку и едят в машине в отсутствие Марты. Его руки загорели. Марта писала, что в первые дни погода стояла прекрасная, они несколько