Читаем онлайн «Познающий НеЖизнь» 3 cтраница

образов. Но, тем больше мне хотелось вспомнить все, понять, кто я такой, как здесь оказался, почему я и почему здесь. Что со мной происходит, в конце концов? Почему я, по всем параметрам и меркам, труп, осознаю себя, могу двигаться и так далее? Это, ведь, просто невозможно!

Это заставляло меня снова и снова двигаться.

Понимание того, что я — труп, и то, что это, возможно, как-то связано с тем, что я совершенно никак не могу избавиться от чувства холода, чуть снова не вогнало меня в уже почти позабытую апатию — в голову сама собой закралась мысль, что, раз все мои действия лишены смысла, то зачем я вообще стараюсь и двигаюсь, вспоминаю себя и так далее?

Но тогда я и пришёл к выводу, что, возможно, вспомнив, кто я есть, я смогу найти способ избавиться от холода! А если это не поможет, то я могу попытаться… нет, не попытаться, а выбраться отсюда, и попытаться найти ответ на вопрос «Как избавиться от треклятого холода?» где-то во вне своей камеры содержания.

А для этого нужно не прекращать двигаться, снова и снова уставшая, засыпая и просыпаясь немного сильнее, чем в прошлый раз.

Однако, в конце концов, это произошло — тело моё уже было столь хорошо послушно, и требовало от меня так мало сил на любые действия, что я просто перестал уставать от постоянных движений.

За эти бесчисленных циклы я уже так хорошо навострился ощущать свои силы, что делал это постоянно и происходило это с ошеломительной точностью — я точно мог понять, сколь много или мало у меня осталось сил и насколько ещё меня хватит. И я ощущал, после того, как приближался к грани усталости, как мои силы, медленно, но верно, возвращались ко мне. И, как и с количеством сил, которые доступны мне после каждого цикла, количество сил, которые я восстанавливаю, так же росло. И на данный момент, обычные движения моего тела уже просто не успевают тратить мои силы на только быстро, чтобы вновь погрузить меня в сон.

Тогда я начал пытаться двигаться в своей камере быстрее, искать движения, методом проб и ошибок, которые будут требовать от меня все больших трат моих сил.

Однако, моя камера хоть и была довольно просторной, не сказать, что представляла полную свободу действий и движений.

Тогда я начал использовать повторяющиеся движения, которые должны были бы напрягать мои мышцы, если бы тело моё было живым. Приседания, вместо того, чтобы утомлять мышцы ног, требовали от меня моих сил. И сколько бы я не приседал, каждый рад их требовалось одинаковое количество. Ни через десять приседаний, ни черёз двадцать, ни черёз сто, объём энергии, потребный для активности, не изменялся.

Однако, я добился своего — я тратил силы быстрее, чем они восстанавливались.

Вновь я стал рад за разом погружаться в состояние сна, после которого я вспоминал о себе что-то новое, прерывая разбор своих воспоминаний на то, чтобы найти новые движения, более энергоемкие для моего тела, и повторяя их снова и снова, доводил себя до истощения и нового погружения в сон.

К сожалению, с каждым циклом это становилось на капельку сложнее, а черёд сотню циклов я ощущал уже слишком заметную разницу. Если сотню циклов назад я истощал свои силы лишь за четыре сотни приседаний, то теперь мне требовалось совершить несколько тысяч понятий самого себя только на руках, стоя вверх ногами, прежде чем я достигнув этой границы, не смотря на то, что всё, начиная от самих движений, заканчивая поддержанием равновесия в очень неудобном положении с постоянным отслеживанием своего центра массы, что становилось ещё более затратным, в следствии активного и частного, пусть и ненужного моему телу в нынешнем состоянии, дыхания. И это требовало очень большого количества времени…

Однако, очередные воспоминания, что вернулись ко мне после очередного сна, позволили мне резко исправить положение вещей!

Глава 3

Магия. Явление, которое во второй раз ввело в меня в противоречивые состояние. Я мои воспоминания говорят мне о том, как я учился чарам, учился и даже успешно использовал силу своей души, дабы сотворить магию.

Магия, с одной стороны, воспринималось мной, как нечто совершенно обыденно в той мере, что это относительно распространённое явление. В помнят и мелькают образы сотен и тысяч магов, чародеев, чудотворцев, что творили магию. И я был одним из них! Может не самым сильным и известным, талантливым и способным, но был и… являюсь сейчас.

Но с другой стороны, что-то во мне кричит о чудной природе магии, об уникальности этого явления, необычности, чуждости для меня. Словно я столкнулся с чем-то совершенно новым и непонятным…

Это вызывало настоящий шторм противоречий внутри меня. Я не мог понять, почему магия была для меня обычным явлением и в то же время, явлением совершенно необычным.

Я тратил много времени, не знаю сколько, но много, лишь на попытки дать себе ответ на вопрос, что словно сиял в моём разуме.

Однако сколько я не пытался, я не мог найти причину этого. Словно у меня имелось сразу две точки зрения на