Читаем онлайн «Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней»

Annotation

Эта книга повествует об одном из наиболее интригующих и загадочных случаев любви между пациенткой и ее психотерапевтом в истории психоанализа.Рассказывается о судьбе Сабины Шпильрейн, прожившей жизнь, полную драматизма и творческих свершений, ее страстной любви к К.Г. Юнгу, дружеских отношениях с З. Фрейдом, а также мало известных широкому читателю подробностях личной жизни основоположников психоанализа. Проникшись идеями своих великих терапевтов, Сабина сама стала известным психоаналитиком. Совсем по-иному повернулась ее судьба после переезда в Советскую Россию.

Валерий Моисеевич Лейбин

Бред и реальность

По дороге в никуда

В психоаналитической Мекке

Иудеи

Становление как результат разрушения

Материнский инстинкт

Прозрение

Невроз с истерическими симптомами

Мой Юнга

Во власти сновидений

Любовь без секса или секс без любви

Пойманный в сеть иллюзии доктор

Чего не знала Сабина

Жар любви

Полигамия как средство лечения

Цена победы над сексуальным инстинктом

От моногамии к полигамии

Гордый характер

Между Фрейдом и Юнгом

Метаморфозы любви

Интеллектуальный треугольник

Жертвоприношение

Наедине с собой

Разрыв

Выбор дальнейшего жизненного пути

В самостоятельном плавании

На пороге смерти

Возрожденная из пепла забвения

Валерий Моисеевич Лейбин

Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней

Бред и реальность

Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг.

Вена и Цюрих. Берлин и Москва. Женева и Ростов-на-Дону.

Разрушение и становление, смерть и жизнь.

Обрывки воспоминаний всполохом зарницы врывались в сознание Сабины Шпильрейн, вызывая в ее смятенной душе одновременно ощущения ностальгической радости и неотвратимого отчаяния.

Бюргхольцли, октябрь 1904 года.

«После моей смерти я разрешаю анатомировать только голову, если она будет не очень страшной… Мой череп я завещаю нашей гимназии. Его следует поместить в стеклянный ящик и украсить бессмертными цветами. На ящике напишите следующие слова: „И пусть играет молодая жизнь при входе в гроб, и пусть сверкает равнодушная природа вечным великолепием“. Мой мозг я даю Вам. Только поместите его чистым в красивый, также украшенный сосуд и напишите на нем те же самые слова. Тело следует сжечь. Но при этом никто не должен присутствовать».

Ростов-на-Дону, август 1942 года.

«Милые мои девочки! Как я вас люблю и как хочу, чтобы преждевременная смерть не оборвала вашу драгоценную жизнь!»

Бред? Фантасмагория? Реальность?

Все происходящее вокруг воспринималось находящейся в полуобморочном состоянии Сабиной как самый настоящий бред. Картины и образы прошлого, напротив, порождали у нее какое-то странное ощущение реальности до боли знакомого мира, становления и разрушения, жизни и смерти.

Другое дело, что жизнь и смерть оказались настолько тесно переплетенными между собой, что разделяющая их грань становилась все тоньше и незаметнее. Эта грань не только размывалась в сознании смертельно уставшей женщины, но и готова была раствориться в той непереносимой боли, которую испытывало ее изможденное тело.

По дороге в никуда

Солнце нещадно светило в лицо. Пот застилал глаза и, скатываясь по лицу, проскальзывая по ложбинке между грудями, смешиваясь с лоскутками содранной кое-где на теле кожи, создавал липкое месиво, вызывающее тошнотворный запах.

Сабина всегда остро реагировала на запахи, особенно на запах человеческого тела. Но в этой обреченной толпе изможденных детей, женщин и стариков она, утратив чувствительность к запахам, с трудом плелась по пыльной дороге.

В ее голове, отдаваясь болью в затылке, пульсировала сводящая с ума мысль, граничащая с просьбой и вопрошанием. С той просьбой, которая была обращена к Всевышнему. С тем вопрошанием, которое она относила к самой себе.

«О Боже! Смерть мне не страшна. Я не боюсь ее. Но сохрани моих дорогих девочек!

Неужели этот кошмар никогда не кончится!

В чем виноваты мои дочери? И почему такое стало возможным?

Неужели только смерть избавляет от страданий?»

Последний вопрос повис в воздухе, так как, споткнувшись, Сабина чуть не упала. Идущие рядом с ней дочери, Рената и Ева, успели ее удержать и, подхватив