Читаем онлайн «Откат к "заводским настройкам"» 2 cтраница

теперь мне может помочь только крепкий и здоровый сон. Надо ж было так нажраться! Хотя, могу себе позволить — ведь выпускной бывает только раз в жизни! Зато будет, что на старости лет вспомнить… Хотя… ни шиша я не помню — только какие-то отдельные куски событий мелькают в памяти. Да и те… хм… довольно неприглядные… Да и хрен с ним, главное, что я, даже пребывая в таком вот «измененном» состоянии, предусмотрительно появился дома, только после того, как предки свинтили на работу. А то отхватил бы по первое число! А у бати рука тяжелая… Да и матушка устроила бы мне такую головомойку, что до отъезда в город на поступление мне бы всю плешь проела! Ну, ничего, еще немного, и я буду совершенно свободен от родительских придирок и навязчивой опеки…

Свобода! Свобода… свобода… свобода… Представив эти радужные перспективами собственного будущего, мне существенно полегчало. Даже болезненная пульсация в голове немного попритихла, да и желудок успокоился. Я мерно задышал и уже через мгновение вновь соскользнул в спасительный лечебный сон.

Проснулся я в очередной раз от дикого пиликанья дверного звонка. Какая-то стерлядь, нажав кнопочку в подъезде, не думала её отпускать, решив поднять меня с постели живым или мертвым. Я глухо застонал, выдернул из-под головы подушку и положил её сверху. Звук хоть и приглушился, но продолжал настойчиво терзать мои многострадальные уши. Незваный гость, который, как известно, хуже татарина, продолжал настойчиво меня пытать и пробовать вытащить из кровати. Ни о каком сне уже не могло быть и речи — попробуй уснуть, когда такой перезвон по всей квартире стоит!

Мои надежды на то, что этот «нехороший человек» — редиска, позвонит-позвонит и отправиться восвояси, потерпели полное фиаско — этот гад никак не хотел оставить меня в покое! Входная дверь затряслась от сильных ударов. Сука! Да он её так вынесет к чертям!

— Серый! Открывай! — услышал я даже сквозь подушку. — Харэ дрыхнуть! Вставай, подлый трус! — надрывался за дверью знакомый голос.

— Сука кучерявая! — выругался я, проклиная своего лучшего друга и однокашника — Алеху Патласа. — Ох-ох, что ж я маленьким не сдох! — Откинув подушку в сторону, я уселся на кровати.

Качнул головой из стороны в сторону, проверяя, как реагирует на эти простенькие движения моя многострадальная голова. Хм, уже лучше! Несколько часов сна после предыдущего пробуждения явно пошли мне на пользу — голова уже не разламывалась от острой боли, а лишь слегка потрескивала. Хотя общее состояние еще видало и лучшие времена.

— Серега, открывай! — Продолжал долбиться в двери квартиры Патлас. — Открывай! Открывай! — И делал он это, по всей видимости, ногами.

Достал, гребаный ушлепок! Опять мне от мамки достанется за испинанную ногами дверь. Благо еще, что все соседи на работе, а престарелых бабулек-пенсионерок в моем подъезде пока не наблюдается, а то бы слили меня на раз!

— Затнись, лупень! — крикнул я, шлепая босыми ногами по прохладному линолеуму. — Ща открою!

Алеха отпустил звонок и перестал долбиться. Ага, так-то оно лучше! По дороге я заглянул в ванную, вынул из ведра половую тряпку и сунул её под струю холодной воды — горячей в нашем доме отродясь не водилось. Чтобы её получить, нужно было топить большой дровяной титан, раскорячившийся на полкухни. Слегка отжав тряпку, я засунул под струю воды собственную голову и недовольно зашипел, когда ледяной поток обшился мне на затылок. Сука, чего ж такая холодная-то? Лето на дворе! Однако холодная вода оказала свое благотворное влияние — боль, если и не стихла совсем, то забилась в какой-то дальний уголок моего чердака и там затихла до поры, до времени. Взбодрившись, я закрыл воду, накинул на голову полотенце и с мокрой половой тряпкой наперевес пошлепал к входным дверям.

Оттянув собачку замка, я распахнул дверь и вместо приветствия кинул в скучающего дружбана мокрой половой тряпкой.

— Ты, бля, охуел совсем, что ли? — заорал на меня, не ожидавший такой подляны Патлас. — Рубашка совсем канолевая! — Он суетливо принялся отряхивать от брызг модную джинсовую рубашку, которую я действительно раньше не видел. Предки Алехи, в отличие от моих, умудрялись, время от времени, доставать ему дефицитные шмотки.

— Пох мне на твою рубашку! — Я бросил взгляд на запинанный ногами светлый дерматин, которым была обшита наша входная дверь. — Грязь протри! А то мне мамка вечером все мозги высосет! Она и так отцу каждый день на них капает, что обшил дверь слишком светлым… И даже не начинай! — рявкнул я на Алеху, заметив в его сильное желание мне что-то возразить.

— Говнюк! — буркнул Палас, подбирая с пола мокрую тряпку и с неохотой принимаясь оттирать ей грязь с моих дверей. — Здесь не только я отметился…

— Ты — крайний! — припечатал я напоследок. — Остальных я не видел.

— Гондон! — еще раз «приласкал» меня Алеха, но грязь таки отмыл.

— Хватит, — наконец смилостивился я, отбирая у него тряпку. — Пойдем, что ли, бедолага.

Патлас с